Ирина покачала головой, давая понять, что не в состоянии описать ситуацию.
– Ладно, разберемся…
Илья отошел от нее и склонился над Трошкиным, который выглядел покойником. Кажется, горбун сказал правду: он мертв. Пульс не прощупывается, тело начало остывать, появились первые признаки окоченения.
– Я вызову «скорую» и полицию…
– Не надо, – прошептала Ирина. – Не торопись…
Аня попрощалась с попутчиком, взвалила сумку на плечо и вместе с другими пассажирами побрела с платформы на привокзальную площадь. Было морозно, мела метель. Таксисты наперебой предлагали свои услуги. Девушка отказывалась из-за отсутствия денег и конкретного направления. Она еще не решила, куда поедет.
– Кому до Верданска? – спросил коренастый мужичок в пуховике с капюшоном. – До Верданска возьму за полцены.
– До Верданска? – вздрогнула Аня, подходя ближе. – Я не ослышалась?
– Да нет, все верно…
– А вы кто будете? – осведомилась она, поеживаясь от холода. – Документ какой-нибудь есть на пассажирские перевозки?
– Какой документ? – усмехнулся мужичок. – Хотите ехать, – садитесь, довезу в целости и сохранности. Вон мой вездеход! – он указал Ане на приткнувшийся у бордюра зеленый УАЗик. – Иначе в поселок не доберетесь, пока дороги не расчистят. Будете в Тамбове куковать до второго пришествия.
– Извините, я лучше автобус подожду.
– Тогда вам на автовокзал надо. До Верданска транспорт редко ходит.
Аня молча отвернулась и поставила сумку на снег.
– Вы боитесь, что ли? – не отставал мужичок. – Зря! Я не бандит какой-нибудь. Савелия Коробкина знаете? Охотник, знаменитая личность в поселке. Так вот, мы с ним приятели.
– Савелия знаю, – оживилась девушка.
Упоминание о Коробкине она сочла добрым знаком. Словно само провидение подсказало ей, как поступить. В Верданске ее точно искать не станут! Да и водитель УАЗика не выглядит пройдохой.
– Я в Тамбов к родне наведываюсь, – доверительно сообщил он. – Сестра у меня тут живет, хворая. Ни мужа, ни детей. Больно характером крута! Жили вдвоем с матерью… ссорились, но терпели друг друга. А как мать наша пять лет назад померла, сестра на моем попечении осталась. Вот я и мотаюсь туда-сюда.
Его спокойный житейский говор произвел умиротворяющий эффект. От этой ли монотонной речи, от усталости или плохого сна в поезде в голове у Ани помутилось. Она едва держалась на ногах.
ebooksa