Чудовы луга,

22
18
20
22
24
26
28
30

Хотел посмотреть, может поговорить. Узнать, почему.

Но отец тенью стоял за его спиной, молча, ожидая обещанного.

Кавен наверное мог разглядеть темный силуэт среди снега и алых отблесков. Если бы оглянулся.

С треском провалилась пылающая крыша сарая. В конюшне ржали и бились напуганные лошади. Звенели мечи, хриплые крики доносились с башен и стены.

Кавен без страха смотрел, как выползает из его собственных ножен широкий охотничий нож. Поморщился брезгливо.

— Прощай, — сказал Кай.

* * *

Он в который раз за ночь проснулся, сел, слепо таращась в пространство. Сотни свечных огней в изломанной паутине веток все еще плясали перед глазами, сливаясь в вихрь, пустое бесконечное кружение. Еле слышно потрескивали поленья.

Под сердцем у него вдруг заныло — как бывает в предчувствии большого снега, перемены погоды.

Осень умирает.

Чума опять сидел за столом, перекособочившись, глядя в окно, за которым наливался жиденький серый рассвет — как мучная болтушка в миску.

— Не спится, — в его голосе не прозвучал вопрос. — Зря переживаешь. Лайго справится, получше чем ты.

Они должно быть уже выехали.

Вышли.

На самом деле в крепости было немного лошадей — тяжело прокормить, мало зерна. Набеги на деревни не слишком выручали. Так что бывших кавеновых скакунов, которые пережили зиму, можно было пересчитать по пальцам. Если заодно снять сапоги.

— Слышь, Чума, — спросил Кай без обиняков, садясь и подбирая ноги. Опять он заснул на полу, на волчьей шкуре. — Насколько все плохо?

Чума глянул на парня блеклыми глазами, без всякого выражения. Пальцы с короткими желтоватыми ногтями пробарабанили по столу.

— А ты сам как думаешь? Изложи варианты. С доказательствами.

Кай сдвинул брови, потом нехотя поднялся, подошел к столу.

Так толком и не выспался, только в голове шумело.

— В лучшем случае… — начал он.