Опасность тьмы

– Ладно. – Он встал на ноги.

– Я очень, очень устала. Вы можете просто это прекратить, прямо сейчас, просто уйти? Пожалуйста. Просто уйдите. Никто вам ничего не сделает.

– Иди в ванную.

У нее болели ноги и кружилась голова. Она больше не могла связно мыслить. Какие-то случайные идеи то возникали, то исчезали в ее сознании. Ей хотелось плакать. Ей хотелось кричать.

Она пошла в ванную и закрыла за собой дверь. Она сполоснула лицо и подставила руки под холодную воду. Помолилась, хотя сейчас ее хватило только на то, чтобы вверить себя в руки Господа. И Макса. Она не забыла помолиться о Максе.

По крайней мере, ее удерживали в собственном доме. Она могла есть, пить, вот так открывать и закрывать воду, мыться, спать. Она была невредима. И если она чувствовала себя настолько ужасно, то каково должно быть тем, кого держат в жутких условиях – в темноте, в холоде, в постоянном страхе, без еды, в своих собственных экскрементах – днями, неделями, месяцами? Каково это?

Джейн снова ополоснула лицо, попила немного воды. Провела рукой по волосам. Вышла.

Макс схватил ее и резко развернул, его руки держали ее за горло. Снаружи она слышала голоса. Он поволок ее в гостиную, подтащил к окну и отодвинул штору, другой рукой крепко ее удерживая. Джейн мельком увидела лицо мужчины с другой стороны. А потом она поняла, что Макс схватил один из ножей и теперь держал у ее лица. В нем отразился солнечный свет. Она закрыла глаза и стала отчаянно молиться, по ее шее ручьями тек пот.

– Смотрите, – орал он, – видите? Я говорил вам, что будет, если вы попытаетесь пробраться внутрь! Видите?

Но мужчина по ту сторону окна, вместе с еще несколькими людьми, которые стояли немного поодаль за его спиной, смог увидеть их обоих всего на несколько секунд – потом Макс задернул штору. В следующее мгновение он убрал руки с ее шеи и бросил нож в камин.

У Джейн подкосились ноги, и она рухнула на диван. Макс упал на колени, уткнулся лицом в мягкое сиденье стула и начал всхлипывать.

Если бы она не была так парализована от страха и шока, что с трудом дышала, она могла бы воспользоваться возможностью, встать и побежать к двери, чтобы успеть выбраться до того, как он ее поймает. Но она не могла сделать ничего. Она просто сидела и тряслась, тяжелое дыхание болью отдавалось в ее груди, сердце бешено колотилось, а пульс грохотал у нее в ушах и голове.

Так они сидели довольно долго. В комнате стало совсем тихо. Они вдвоем как будто застыли в состоянии полного покоя, словно вместе пришли к чему-то неосязаемому, неизъяснимому, но при этом абсолютно реальному и невероятно важному.

Через какое-то время они снова услышали голоса.

– Макс? Вы меня слышите? Просто дайте мне знать, что слышите, и скажите, все ли у вас обоих в порядке.

Макс медленно поднял голову.

– Скажи ему, – произнес он тяжело, как будто только что пробежал марафон и едва мог дышать. – Вставай, иди к окну.

Джейн колебалась.

– Иди, Джейн, я не трону тебя.

Доверие – вот о чем она подумала. Все дело в доверии, и, кажется, его у нее больше не осталось.