— Ты уверен? — нервно спросил он.
— Черный чемодан фирмы «Самсонит», серебряная ручка, сломанные колесики — правильно?
— А отметина?
— И отметина прямо посредине. — Гарет ногой опрокинул чемодан. Тот упал с тяжелым стуком. — Ты рисовал мне эту странную загогулину. Прямо запаяна в пластик.
Мы втроем смотрели на странный символ на поверхности дешевого, матово-черного чемодана среднего размера, едва отличимый от прочих царапин и выбоин подобно старому шраму, который никогда полностью не заживет.
— Что это такое, Лесли? — поинтересовался я спокойно.
— Чемодан Удачи, — прошептал Лесли, но совсем не мне, а как бы в благоговейном страхе. Не касаясь знака пальцем, он повторил его в воздухе. Судя по всему, он не сомневался в этом.
Гарет залез в кабину.
— Давайте заканчивайте разгрузку. И так много время потеряли. В понедельник, Горан?
Я махнул ему, и мы с Лесли быстро и молча разгружали чемоданы, отделяя транзитный багаж, и складывали их на ленту транспортера. На ярлыке черного «самсонита» значился аэропорт Хитроу, но когда я хотел положить чемодан вместе с остальными, Лесли оказался проворнее меня и засунул его с глаз долой под ленту транспортера.
— Это неправильно, — хотел было урезонить его я, но Лесли лишь улыбнулся и кивнул, как будто внезапно у нас не оказалось времени на разговоры, и мы опять взялись за работу.
Когда мы закончили, Лесли вытащил чемодан из укромного места.
— У нас двадцать минут до ванкуверского рейса.
Я заколебался.
— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спросил я. С одной стороны, интересно понять, что же все-таки происходит; но в то же время не хотелось впутываться в это.
— У меня нет от тебя секретов, — солгал Лесли. — Пошли.
Сказал он это очень буднично, но глаза его умоляли, и я подумал, что нехорошо огорчать друга.
В аэропорту начиналась обычная утренняя суматоха, поэтому мало где мы могли спокойно заняться своим делом. Лесли было тяжело, потому я понес чемодан за него. Казалось, он набит кирпичами. С трудом пробираясь по туннелям служб терминала, здороваясь с водителями и прочими служащими, я истекал потом под тяжестью чемодана и от страха быть пойманным. Но Лесли подумал об этом и направился недалеко, в запертую комнату, где хранилась наша цивильная одежда. Нам повезло, и мы перевели дух, оставшись наедине с чемоданом.
Заметив выражение моего лица, Лесли проговорил:
— Господи, да я только позаимствовал его — знаешь ли, что это?
ebooksa