В субботу днем я решила пройтись по магазинам, и она тоже увязалась за мной, вцепившись своей отвратительной, старческой рукой в мою абсолютно железной хваткой. Здесь она была вроде как туристка из другой страны, другого времени, другого измерения — и какое же удовольствие получала она от магазинов и супермаркета! Никто, кроме меня, не видел ее, но пару раз, когда я, забывшись, заговаривала с ней, например прося ее положить на место капусту, на меня смотрели как на сумасшедшую. Забавно.
Но, может, это и правда? Я схожу с ума?
— Ерунда, — прозвучал ответ на мои мысли. — Тебе это не грозит, душа моя.
Мы возвращались домой с покупками. Спутница висела на моей руке подобно связке тяжеленного влажного белья только что из стирки. И тут произошло нечто. На самом деле произошло это еще раньше. Я знала, что это произошло, произошло то, что должно было случиться, хоть и не вполне понимала, что же это такое.
— Кто это?
— А как ты думаешь, душа моя? — спросила она.
— Эльфийский народ?
— Тише, никогда не называй их так, держи язык за зубами, так будет лучше. Но — нет, это не они.
Почему это я должна знать, зачем, и кем же еще могли они быть?
Они пробирались в толпе, втроем, гибкие, ухоженные и прекрасные. Я припомнила, что уже видела их раньше на эскалаторе, видела сегодня в супермаркете и приняла их за трех «готических» девушек необычайной красоты. С ног до головы они были одеты в черные одежды с бахромой; на руках они носили перчатки и золотые браслеты, наверное, индийские; молочно-белые бледные лица обрамляли черные, необычайно густые волосы, ниспадавшие до самых колен. В отличие от моей пожилой дамы, они были не совсем невидимыми: кое-кто видел их и в восхищении провожал взглядом. Однако сомневаюсь, что кто-то видел их страшные глаза, скрытые солнечными очками, как не видела их я, пока мы не оказались около дверей моего дома. Потому что если бы кто-нибудь увидел…
— Бежим, бежим!
И мы побежали. Моя спутница скакала рядом со мной, будто кенгуру на гибких ногах. По ступенькам, в дом, дальше и дальше наверх, в мою квартирку. Захлопнули дверь и закрыли все замки. Я осторожно выглянула из окна и поглядела вниз. Они все еще были там, на разогретом летней жарой тротуаре лондонского Расселл Парка. Три прекрасные молодые девушки, слоняющиеся без дела.
«Как можно устоять перед ирландскими глазами?» — спрашивала себя я. «Словно вставили грязным пальцем» — так говорят о темном ободке вокруг радужки. Такие глаза были у Колума, у моей матери, у маминого отца тоже, и у меня. И у нее, у феи, тоже были такие глаза. И у них, у тех трех внизу, у девушек в черном. Но внутри темного ободка радужки их глаза горели красным огнем — жуткие лисьи глаза из кошмара, который посетил меня однажды в детстве. Про бабушкину лисью пелерину.
Уничтожающие глаза, жестокие глаза, бессердечные, сумасшедшие, бездушные глаза — безжалостные глаза, не оставлявшие сомнения в том, что их хозяйки разорвут на части и выпьют горячую кровь — даже если бы не было острых зубов. Но зубы-то были. И как раз их-то я и видела в ухмыляющихся оскалах.
Фея принесла мне чашку крепкого чая с джином. Никогда не подозревала, что муза поэтов может приготовить чай. Выходит, что она может сделать все, что пожелает, раз уж смогла заявиться и напомнить о семейной сделке во имя эльфийского народа.
— Кто они? — шептала я. — Кто? Кто? Вы знаете?
Город окутал сумрак, все заливал лунный свет. Завтра будет полнолуние.
Моя голова покоилась на коленях у феи. Мне казалось, что я снова была с мамой, и еще с бабушкой. Хотя они никогда не были столь требовательны.
Я слушала историю, которую рассказывала мне фея. А три лисицы, сверкая острыми белыми зубами, все бродили и бродили внизу, на тротуаре, под пыльными английскими деревьями.
Небесная дева рассказывала о двух героях, сыновьях богов или Светлого народа. Один из них, сидя на вершине холма, играл на арфе. Три дьяволицы пришли послушать музыку. Были они дочерьми демона, жившего в пещере. Месяц они проводили в обличье волка-оборотня. Но в ночь полнолуния они сбрасывали волчью шкуру и бросались на все живое, попадавшееся им на пути. Сдается мне, во времена Колума в Ирландии уже не осталось волков, только лисы. Наверно, лисий народ, так же как и волчий, был изрядно зол на человечество — их беспощадно истребляли, а из шкур делали пальто и шубы.
ebooksa