Маленькая бежевая карточка справа на стене гласит, что картина называется «Лесная ночь». Ценника нет – работы Перро не продаются. Ханна слышала, что он отклонял предложения в миллионы, даже десятки миллионов долларов, но ей это кажется преувеличением и пиаром. Современные художники любят создавать вокруг себя легенды, к тому же всем известно, что недостатка в деньгах Перро все равно не испытывает.
Роуз несет что-то о рассмотрении вероятностей, сказках и о том, как дети благодаря им избегали опасности в реальной жизни – что-то прямиком из Бруно Беттельгейма[49], как кажется Ханне.
– А я всегда болел за волка, – говорит Питер. – И за ведьму, и за трех медведей. Мне всегда казалось глупым сопереживать девочкам, у которых недостаточно мозгов, чтобы не шастать по лесам без взрослых.
Ханна едва слышно смеется и отступает от картины, чтобы внимательнее рассмотреть. Над лесными дебрями – мрачное безлунное небо. Через лес тянется тропинка, а во мраке поджидает некто костлявый, сутулый. Пара выверенных алых мазков на месте глаз. На тропинке никого, но намек ясен – скоро кто-то появится, и затаившееся среди деревьев существо терпеливо ждет.
– Вы уже видели камни? – спрашивает Роуз, и Питер отвечает, что нет.
– Это работа в новом направлении, – объясняет женщина. – Они выставляются всего второй раз.
«Если я когда-нибудь смогу так рисовать, – думает Ханна, – то к черту доктора Валлотон. Если я напишу нечто подобное, можно будет считать, что из меня изгнали всех демонов».
Роуз отводит их в сумрачный уголок галереи, к нескольким ржавым клеткам, в каждой из которых лежит по камню. Крупные булыжники и мелкая галька, отполированные водой куски гранита и сланца, на каждом из которых коряво написано слово.
На первом – «следуй».
– Питер, я хочу уйти, – выдыхает Ханна, не в силах отвернуться от желто-коричневого камня и отвести взгляд от выбитых на нем букв. Смотреть на остальные она не осмеливается.
– Тебе плохо?
– Мне нужно уйти, вот и все. Немедленно.
– Если вам нехорошо, – нарочито услужливо говорит Роуз, – то можете воспользоваться ванной комнатой.
– Нет, все хорошо. Мне просто нужно подышать воздухом.
Питер заботливо обнимает ее, поспешно прощаясь с Роуз. Ханна так и продолжает смотреть на камень, лежащий за решеткой, словно маленький злобный зверек в зоопарке.
– Удачи в работе над книгой, – улыбается Роуз.
Ханне кажется, что ее вот-вот стошнит, и уже собирается бежать в туалет. Во рту металлический привкус, а сердце стучит, словно деревянная колотушка по замороженному куску мяса. Адреналин кипит, голова кружится.
– Рада была знакомству, Ханна, – добавляет женщина, и Ханна с трудом выдавливает улыбку и кивает.
Питер выводит ее из переполненной галереи на тротуар Мерсер-стрит, где их встречает теплая ночь.
– Хотите поговорить о событиях того дня? – спрашивает доктор Валлотон, и Ханна прикусывает растрескавшуюся нижнюю губу.