Кошки не всегда молчат,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ага, – сознание немного прояснилось. – Симон здесь?

– Твой папа отправил его домой, – улыбнулась Илзе. – Никак не хотел уходить, но пришлось. Он молодец, скорую вызвал, и приехал с тобой в больницу. Хороший парень, видать, – и женщина неожиданно подмигнула Рике.

– Подождите, папа?.. А он где? А что со мной было?..

– Не тараторь, лежи спокойно.

В это время дверь приоткрылась, и заглянул врач. Илзе поднялась ему навстречу, они перебросились несколькими фразами. Врач проверил монитор и капельницу, ободряюще улыбнулся:

– Крепкая девочка, просто молодец. Ну, поправляйся. Оставляю тебя в надёжных руках. Полежишь ночь, и завтра выпишем. – Он кивнул Рике, Илзе, и вышел, прикрыв дверь.

– Твой папа пошел купить себе поесть, – продолжила Илзе, снова присаживаясь на стул. – Он собирается сидеть с тобой всю ночь – боится, как бы не стало хуже. Я его отправила, сказала, что посижу. А плохо тебе стало из-за внезапной острой интоксикации, милая. Отравилась ты очень сильно. Я, как в новостях увидела, сразу примчалась тоже. Сказала твоему отцу, что мы знакомы, да и в госпитале меня знают, я ж здесь раньше работала, вот он и пустил к тебе. Ты уж прости меня, дуру старую…

– За что? Не плачьте!

– Это ведь я тебя к ним привела, – всхлипнула Илзе. – К ведьмам. И какая-то змея на тебя злую напасть навела. Они, больше некому. Так что не отравилась ты, а отравили тебя.

– Напасть? Это что?

– Это болезнь такая. Порча ещё называют. Ведьмы умеют насылать. Те, которые с нечистью знаются. – Илзе вытерла глаза. – Ну да ничего, они хитрые, а мы умные. Порчу я сняла, к утру ты должна быть как новенькая.

Рике смотрела на свою наставницу, как в первый раз. Ну и ну! Никто не поверит!

Словно прочитав её мысли, женщина серьёзно сказала:

– Только об этом никому. Не хватало, чтоб болтать начали. Пора тебе первое посвящение принимать – оно от чужой злобы защищать будет. На днях проведём. А к ведьмам мы пока ходить не будем – это моя большая ошибка оказалась.

Дверь опять отворилась, и показалось лицо отца – осунувшееся, взволнованное. Увидев дочь в сознании, Ларс Тьоре широко заулыбался, и сразу будто помолодел.

– Пришла в себя? Слава богу! – Он в два шага подошел к кровати и присел рядом. – Как ты, моя рыбка?

– Я хорошо, папа. – Девочка тоже улыбнулась и прижала широкую отцовскую ладонь к щеке.

Илзе тактично поднялась.

– Я, пожалуй, пойду, господин Тьоре. Выздоравливай, Эрика.

– Спасибо, Илзе, – прошептала Рике.