Кошки не всегда молчат,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да, герр штурмбанфюрер, – хрипло сказал старик. Его голова мелко тряслась.

– Образцовый порядок, – бросил Ленц и пошел к выходу.

– Видите, Фауль, каковы мерзавцы, – сказал он, стягивая перчатки.

– Никакого снисхождения к врагам Рейха, – поддакнул комендант.

В жизни барака Фауль не участвовал. На следующий день старого жида и двух мальчишек забрал фон Кляйн. Вечером, выпрыгивая из грузовика, старик упал, а пацанов солдаты просто кулями перевалили через борт. Выбежавшие из барака маленькие жиды втащили их внутрь. На второй день процедура повторилась, только детей взяли других. И на третий…

– Дерьмо, – выругался Ленц через неделю. – Дерьмо эти их гойлемы.

Фауль выжидательно молчал.

– Ни хрена не умеют. Тупые глиняные болваны. – Штурмбанфюрер прошел в столовую коменданта и уселся, не снимая фуражки. – Скажи Бирге, пусть сварит кофе.

Обермайор только глянул, и понимающая экономка исчезла на кухне.

– Была мысль делать из них солдат, но толку мало. Приказов не понимают, только могут шагать туда-сюда. Максимум, если кто-то к нему подойдет, ударит лапой. Даже заслон из них не получится.

Бирге принесла две чашки кофе и бесшумно поставила их на стол. Ленц проводил её тяжелым взглядом, стягивая перчатки. Фауль впервые видел его в плохом настроении.

– Ведьмы эти, дуры. Тоже лишь единичные слабые результаты. – Он аккуратно отхлебнул горячий напиток. – Такие дела, Сюльве. Будем хреново работать, отправят на фронт. А уж я в Остланде насмотрелся. – Штурмбанфюрер зло засмеялся. – Нужен результат…

Еддеев больше не трогали. Днем они выползали из барака. Дети бродили вокруг, стараясь найти веточки для печки. Два раза в день их кормили жидкой баландой из картофельной ботвы. Комендант порой задумчиво разглядывал недочеловеков из окна.

Через несколько дней в дверь Фауля громко постучали. Он вскочил с кресла, где читал утреннюю газету.

– Что такое?

На пороге мялся испуганный интендант.

– Герр обермайор, посмотрите, пожалуйста, сами!

Фауль бросился за ним.

После неудачи с гойлемами кормёжку жителей барака возложили на интендантскую службу поселка. Обермайору порой казалось, что интендант – старший квартирмейстер бывшей королевской армии из местных кладет жидам в баланду больше, чем положено, но закрывал на это глаза.

– Что там? Что случилось? – Они уже почти добежали до барака.