– В примечании к пророчеству, которое мы обнаружили только вчера, – продолжил Гораций, – перед строками о приближении тьмы сказано, что сначала появится некая группа, называемая «предателями». В примечании они описаны как «безжалостные люди, которые пытались извратить природу вещей, и в наказание за это их постигло вечное проклятье».
– Скорее всего, речь идет о тварях, – догадалась Эмма. Бронвин и Оливия мрачно закивали.
– К такому выводу пришла и мисс Шилоклювка, – подхватил Гораций. – Но дальше еще удивительнее. И страшнее! Похоже, что в пророчестве упоминается о Кауле и о Библиотеке Душ.
У меня перехватило дыхание.
– Мне никогда не попадалось пророчество, которое ссылалось бы на другое пророчество, но мы расшифровали строки «Апокрифона», по-видимому, являющиеся цитатой из Библии, а точнее, из Откровения Иоанна Богослова. «Царем над собою она [саранча] имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон»[8]. Дальше говорится, что предатели воскресят царя и вернут его из этой самой бездны.
Енох едва не подавился супом.
– Воскресят?
– И он вернется, наделенный невиданным, ужасным могуществом.
– Каким еще могуществом? – прошептала Бронвин, застыв на своем стуле.
Мне показалось, что вокруг сгущается черное облако. Мне вдруг стало очень холодно. Я вспомнил тело, накрытое простыней. Голос Каула, цитирующий откровения Боба Болтуна.
– Могуществом, источником которого является бездна, обиталище древних духов, – заговорил я и не узнал звук собственного голоса. – А это не что иное, как Библиотека Душ.
Нур встревоженно смотрела на меня, но я не мог заставить себя встретиться с ней взглядом. Не хотел показывать свой страх, только не сейчас. Поэтому я сделал то, что часто делал, когда мне становилось не по себе. Я посмотрел на мисс Сапсан. Однако вид каменного лица имбрины ничуть не успокоил меня. Очевидно, она еще не решила, как относиться к новому повороту событий. Все были напуганы, а Гораций без остановки пил воду. Казалось, рассказав о жутком открытии и избавившись наконец от этого бремени, он испытывал мучительную жажду.
Только Енох сохранял присутствие духа.
– Что за кретины! – фыркнул он и с громким хлюпаньем втянул суп с ложки.
– Здесь нет ничего смешного, Енох, – процедила Эмма, окинув его уничтожающим взглядом.
– А мне кажется, что есть. Теперь мне ясно, в чем дело – зачем им нужна была Фиона и «личинка-мать» той американской девушки. – Он тряхнул головой и негромко рассмеялся.
– О чем ты говоришь? – воскликнул я, чувствуя, как панический страх в моей душе сменяется гневом.
– Все ясно как день, – бросил Енох. – Твари раздобыли какой-то рецепт. – Он постучал ложкой по краю миски. – Они хотят сварить воскрешающий суп, словно ведьмы на шабаше. «Жарко, жарко, пламя ярко!»[9]
Бронвин укоризненно произнесла, словно обращалась к неразумному ребенку:
– Нехорошо так говорить, Енох.
ebooksa