– Еще, как я недавно говорил, можно смотреть на повешение, – вставил Енох. – Каждый вечер ровно в шесть у доков.
– Мне
– О, превосходно. Все равно это становится скучно после того, как посмотришь на них пару раз.
– Хвала птицам, арену для боев между медвегримами закрыли после победы над тварями, – сказал Хью, но я заметил, что Эмма и Гораций нахмурились, услышав слово «победа». Сейчас оно звучало фальшиво.
– Прикрыли почти все развлечения, потому что требования к безопасности теперь строгие, – вздохнула Бронвин. – Кроме того, у нас новый комендантский час, начинается после захода солнца.
– И очень хорошо. Я считаю, что цивилизованные люди после наступления темноты должны ложиться спать, – отрезала Клэр.
Повсюду стояли люди с оружием – очевидно, требования к безопасности включали усиленную охрану. На крышах вокруг площади я заметил нескольких часовых – они пристально осматривали территорию.
Эмма, поймав мой взгляд, пояснила:
– Это отряды местной самообороны. Новички – большая часть прежнего отряда погибла во время рейдов пустот.
– Бедолаги, – пробормотал Енох.
– Имбрины не хотят больше рисковать, – объяснила Бронвин. – По-моему, они не на шутку перепугались.
В этот момент группа еще каких-то людей начала по кругу ходить по площади, хором выкрикивая лозунги.
– Чего мы хотим? – крикнул один из марширующих.
– Свободу от петель! – хором ответили остальные.
– Когда мы хотим получить ее? – спросил лидер.
– Немедленно! – злобно проревела толпа.
– Ну, это уже кое-что, – заметил Гораций. – Самая настоящая демократия.
Некоторые демонстранты держали над головой плакаты: «Мы требуем равноправия!» На другом, повторявшем утренний газетный заголовок, я прочел: «Имбрины не справляются!»
– Это те самые болваны, о которых мы тебе еще во Флориде рассказывали, – прошептал мне на ухо Енох. – Им, видите ли, надоело жить в петлях и хочется выйти в реальный мир.
– Чтобы их там сожгли на костре, – фыркнула Эмма. – Неужели мы, странные, учили историю по разным учебникам?