Дженнифер Морг

Взломав комп, я начинаю искать сетевой интерфейс. Первичные результаты не обнадеживают: есть выделенная карта ТВ-тюнера, есть кабель, но нет вшитого адаптера Ethernet. Но, присмотревшись, я замечаю автозагруженный ядром драйвер Orinoco. Он не запускается по умолчанию, так что…

Ха! Через пять минут я уже понимаю, в чем тут дело. Похоже, здесь был внутренний Wi-Fi-адаптер, но он не используется. Компьютер работает в режиме телевизора, так что никто даже не начинал настраивать локалку под Windows. Может, они просто не знали, что тут есть сетевая карта? Флешка из Прачечной ее сразу опознала и запустила AirSnort в режиме прослушивания, чтобы искать беспроводной трафик, но пока ничего не нашла. Примерно через тридцать секунд я понимаю почему и начинаю грязно ругаться.

Я ведь на борту «Мабузе». А «Мабузе» – это переделанный сторожевой фрегат проекта 1135.6, от Северного ПКБ с любовью, передано через ВМФ Индии. Установки вертикального пуска и палубные орудия, конечно, сняли, но боевая живучесть и экранированные переборки никуда не делись! Это военный корабль, и он выстроен так, чтобы пережить вспышку электромагнитного излучения от ядерного взрыва по соседству: Wi-Fi плохо пробивает стальную броню и клетку Фарадея. Если я хочу подключиться к коммуникационному центру Биллингтона, мне придется искать черный ход: бэкдор в оккультную сеть вместо зашифрованной.

Я выдергиваю флешку из другого конца бабочки. Это маленький ромбик с USB-штепселем с рукописной наклейкой «Запусти меня». Я подключаю ее, а потом десять минут редактирую загрузочные скрипты. Затем извлекаю флешку и беру свои туфли. Что там было? Правый каблук и левый шнурок? Вытаскиваю соответствующие приблуды и кладу в карман, нажимаю босс-кнопку и переворачиваю кушак так, будто он просто прилег отдохнуть под телевизором. Мне не вернули пистолет, телефон и планшет, но у меня есть резонатор Тиллингаста, разматывающийся шнурок и Linux на флешке: как говорится, еще повоюем. Поэтому я открываю дверь и ухожу на поиски сигнала, к которому можно было бы присосаться.

Модифицированный фрегат проекта 1135.6 обладает водоизмещением в четыре тысячи тонн при полной загрузке, длиной в сто двадцать метров – то есть примерно два «Боинга» – и может развивать скорость до шестидесяти километров в час. Но если ты заперт в шикарной каюте в бывшей пусковой шахте, служившей гнездом для носового орудия, корабль кажется намного меньше: размером примерно с большой дом. Я совершаю ошибку: слишком далеко захожу по очень короткому коридору и в результате оказываюсь лицом к лицу с очередным черным беретом в зеркальных очках. Одну неприятную ухмылку спустя я уже смотрю на запертую дверь: я на длинном поводке, но дальше мне не пройти. Я уже собираюсь вернуться в свою каюту, когда в коридор передо мной выходят двое охранников.

– Эй, ты!

Изображаю искреннее простодушие:

– Я?

– Да, ты. Иди сюда.

Особых вариантов у меня нет, так что я плетусь за ними вниз, а потом по коридору под территорией хозяина в рабочие отсеки корабля. Здесь все выкрашено тусклой серой краской, нет никаких панелей на стенах или ковров на полу, а по углам громоздятся какие-то механические конструкции. Здесь тесно, неприглядно и шумно – только хозяйские покои защитили от рева двигателей и вибрации корпуса.

– А куда мы идем?

– В узел связи. К миссис Биллингтон.

Мы проходим мимо группы матросов в черном, окруживших какое-то устройство, а затем поднимаемся по трапу и входим в другую дверь, потом по новому коридору к еще одной двери. За ней открывается длинная узкая комната, похожая на железнодорожный вагон без окон. По обе стороны прохода до самого потолка вытянулись стойки с оборудованием и каждые несколько футов торчит какая-нибудь консоль. Всюду кресла, и в каждом – приспешник в черной форме и зеркальных очках (последнее странно, потому что освещение тут такое тусклое, что у меня ноет голова). Под ногами слышится постоянный рокот: видимо, мы находимся непосредственно над машинным отделением.

Когда Эйлин Биллингтон подходит ко мне, ее костюм розовеет в сумерках ярким пятном.

– Итак, мистер Говард, – говорит она с улыбкой, натянутой, как семейная упаковка ботокса. – Как вам наш маленький круиз?

– На условия не пожалуешься, но вид за окном немного однообразный, – довольно честно отвечаю я. – Я так понимаю, вы хотели со мной поговорить?

– О да, – Эйлин, кажется, пытается мило улыбнуться, но блеск для губ в полумраке блестит, как кровь последней жертвы. – Кто эта женщина?

– А?

В ответ на мой непонимающий взгляд Эйлин нетерпеливо указывает на соседний дисплей.

– Вот эта. В центре.