Дженнифер Морг

Как только гаснет значок с ремнями и стюардесса объявляет, что пассажирам можно вставать с мест, Мо подпрыгивает, как на пружине, и вытаскивает с багажной полки сумку, широкополую шляпу и потертый скрипичный футляр. Всю дорогу до выдачи багажа она сжимает футляр так, будто идет по плохому району, а это пистолет. Но когда таможенник хмурится и просит открыть его, Мо улыбается, щелкает замочками и показывает ему… скрипку.

– Видите, – говорит она. – Это особый инструмент от Эриха Цанна с подключением в Гильбертовом пространстве. Не думаю, что найдется вторая такая по эту сторону Атлантики.

Она рассчитывает, что его невежество ей поможет. Отполированная до блеска старой слоновой кости электрическая скрипка поблескивает в футляре, как пулемет Томпсона, и выглядит по всем статьям обычным музыкальным инструментом. «Только не просите меня сыграть», – думает Мо. Таможенник кивает, убедившись, что это не оружие, и жестом пропускает ее. С показным спокойствием Мо закрывает футляр и кивает. «Если б вы только знали…»

Все аэропорты похожи друг на друга. Мо катит свой чемодан к выходу, где у обочины выстроились такси. Воздух горячий и влажный, с ноткой гниющих водорослей. Всюду люди – туристы в яркой одежде, местные, бизнесмены. Женщина в костюме протягивает ей планшет:

– Здравствуйте! Не хотите ли взять бесплатный пробник подводки для глаз?

А почему бы и нет? Мо кивает, берет пробник, механически растирает чуть-чуть на запястье, чтобы посмотреть цвет, и уходит, прежде чем женщина успеет завести свою продающую песню. Ладно, теперь в отель. Как только Мо выходит наружу, климат Сен-Мартена прилипает к ней теплым, мокрым одеялом, и по телу сразу начинает катиться пот. Она вдруг испытывает благодарность к Костюмерной, которая выдала ей шляпу и летнее платье. Это, конечно, совершенно не ее стиль, но в обычных джинсах и блузке… Да ладно. Просто скажите честно, что я Злая Ведьма Запада, и дело с концом. Мо обмахивается шляпой, подходя к череде такси. Полная чепуха.

– Куда едем, мадам? – спрашивает водитель.

Он принял ее за туристку, видимо американку; он даже не выходит из машины, чтобы помочь ей погрузить чемодан.

– В отель «Махо-Бич».

Мо бросает на него взгляд через зеркало и видит морщинки у не по возрасту старых глаз и волосы цвета свежей типографской краски.

– О’кей. Двадцать евро.

– Годится.

Он заводит мотор. Мо откидывается на спинку сиденья и закрывает глаза. Она не выпускает из пальцев скрипичный футляр, но выглядит все так, будто ее просто сморила смена часовых поясов. На самом деле, если она не высматривает в зеркале хвост, то сверяется со списком, который выучила наизусть. Итак. Заселиться, позвонить домой с рапортом, проверить, что Алан на месте, а потом… Чувство вины. Вперед по бездорожью. Найти Боба. Если будет нужно, найти эту самую Рамону. Убедиться, что с Бобом все в порядке. Выяснить, как их распутать, прежде чем дело зайдет слишком далеко…

Тревога не дает ей уснуть до самого отеля, где она устало подходит к стойке администратора.

– Миссис Хадсон? Ваш муж уже заселился утром. Он предупредил, что вы приедете. Вот ваш ключ от номера, – механически улыбается администратор. – Приятного отдыха!

Какой муж? Мо моргает, кивает и на автопилоте издает благодарное мычание.

– В каком он номере?

– Вы в люксе 412. Лифты слева за фонтаном.

Мо едет в лифте и думает. Какой еще муж? Это не Боб. Он бы не стал проворачивать такой финт, не предупредив ее. И это люкс: Прачечная обычно не идет на такие расходы. Алан Барнс? Или?..

Мо задерживается у двери с номером 412. Она кладет сумку на чемодан, снимает темные очки и шляпу, а затем открывает скрипичный футляр. Мо вставляет ключ-карту в замок той же рукой, которой держит смычок, и поворачивает ручку: к моменту, когда дверь открывается наполовину, она уже держит смычок над струной, которая будто окутана голубоватым свечением эффекта Черенкова.