Но собака
Тело пса вытянулось. Грудь увеличилась в ширину, грудь с могучими мышцами.
Зубы стали больше. Длиннее. Острее. Попу внезапно вспомнился сенбернар Джо Камбера, Куджо, тот самый, что загрыз Джо, старика Гэри Первера и Большого Джорджа Баннермана. Собака взбесилась. Она загнала женщину и мальчика в автомобиль, и через два или три дня мальчик умер. Вот теперь Поп гадал: не такое ли видели они перед собой теми долгими часами в раскаленном на солнце автомобиле? Не эти ли мутные, красные глаза, длинные острые зубы…
Его размышления прервал гудок.
Поп вскрикнул, сердце его часто-часто забилось.
Фургон по широкой дуге объехал его седан. Водитель высунул в открытое окно кулак с поднятым вверх средним пальцем.
– Сам пошел… сучий сын! – выкрикнул Поп.
Начал выворачивать руль, ткнулся задними колесами в бордюрный камень на противоположной стороне улицы, случайно нажал клаксон и лишь после этого уехал. Но, миновав три квартала, остановил машину у тротуара и сидел за рулем минут десять, ожидая, пока руки перестанут дрожать.
На том и закончился визит к Сестрам-Вонючкам.
Следующие пять дней Поп обдумывал, на ком из оставшихся Спятивших остановить свой выбор. Сумма, которую он рассчитывал получить за камеру (двадцать тысяч долларов – от Маккарти, десять – от Сестер-Вонючек, хотя ни в том, ни в другом случае до обсуждения цены дело не дошло), уменьшалась по мере приближения к концу списка. Наконец он остановился на Эмори Чаффи, зная, что тут он может рассчитывать максимум на две с половиной тысячи.
Чаффи, надо сказать, так и остался для Попа загадкой, как и все Спятившие, с которыми приходилось иметь дело Попу не один десяток лет.
Эмори Чаффи
Поп свернул на заросшую травой подъездную дорожку когда-то одного из лучших летних коттеджей у озера Сибаго, а теперь ставшего одним из самых обшарпанных коттеджей (особняк Чаффи в Брэм-Холле продали для уплаты налогов пятнадцать лет назад) и подумал:
Единственное, что тревожило Меррилла, и тревожило все больше и больше по мере того, как он опускался по списку потенциальных покупателей, так это демонстрационная часть. Он мог сколько угодно расписывать достоинства камеры, но даже такой болван, как Эмори Чаффи, не стал бы выкладывать денежки только за слова.
Иногда Поп думал, что допустил серьезную ошибку, попросив Кевина отснять все эти фотографии, чтобы сделать из них видеофильм. Скорость времени в нашем мире (как и Кевин, Поп все-таки считал этот мир реальным) и в другом, полароидном, была разной. В полароидном время текло более медленно… Но не ускорялось ли оно по мере приближения собаки к камере? Поп склонялся к мысли, что ускорялось. Чтобы зафиксировать движения собаки вдоль забора, требовалось несколько фотографий. Теперь же каждая последующая не оставляла никакого сомнения в том, что расстояние между собакой и камерой резко сокращается. Словно время в полароидном мире старалось догнать время в мире реальном, стать с ним синхронным.
Конечно, и в этом не было ничего хорошего. Но беда не приходит одна.
Он же имел дело
Поп не знал, кто это, но нисколько не сомневался, что совсем
Он думал, что имеет дело с собакой, когда