Пока разместились да попили чаю, стемнело — надо было ложиться спать.
Хозяйка уступила молодым комнату свояченицы, а ее взяла к себе. Селантин и Степан устроились в столовой…
Утром, когда собирались идти за билетами, Селантин забеспокоился.
— Друзья, я уже говорил Степану, что у меня нет ни денег, ни заграничного паспорта. Однако в Рязани — богатая тетка, которая все устроила и ждет меня.
— Ну что же. Можно денек-два с отъездом повременить, — сказал Амосов.
Селантин, прищурив раскосые глаза и поджав тонкие губы, сокрушенно покачал головой.
— Беда в том, что мне нельзя показаться в Рязани. Могут схватить и по этапу отправить обратно в Вятку… Хорошо, если бы кто из вас съездил с моим письмом.
— Я бы с радостью, да не могу оставить…
— Я поеду! — прервал Амосова Степан. — Я поеду. Пишите письмо.
Селантин, кряхтя, написал письмо, указал адрес, подал Степану.
— Тетушка у меня — ангел! Ходить за тобой, Степан, будет, как за сыном.
— Мне ухода не надо, лишь бы паспорт и деньги дала.
— Тут сомневаться нечего. Приедешь в Рязань, бери извозчика и скачи к ней. Я все расходы возмещу сразу же, как привезешь деньги.
Степан быстро собрался.
— Ну, я готов.
— А деньги и паспорт берешь с собой?
— Беру.
— Это зря, — покачал головой Селантин, — еще обворуют в дороге. Лучше оставь у нас. Целее будет.
Степан переступил с ноги на ногу, наморщил лоб.
— Али боишься? — усмехнувшись, спросил Селантин. — Ведь я не боюсь за свои. А тетка отвалит, наверное, тыщонки три-четыре.