— Бес Рэкст исчез, мы получали такую весть, — почти торопливо выговорил мудрец и шагнул к самым вратам: слышно, как его рука коснулась толстой ковки. — Но есть ли в том заслуга преступника, чьё имя ты взялся обелить, ничтожный?
— Скрижаль девятая, три-двенадцать, — сразу отозвался вервр, сократив строфу и стих. — «И алым светом озарится след истины и лжи провал». Есть ли на площади воин с даром истинного слуха?
— Но мы казним ныне иного преступника, по иному обвинению, — очнулся мудрец.
— Если имя деда будет очищено, у внука появится право учиться во дворце мудрости, — еще быстрее возразил вервр. — Ан Эмин Умийя, недостойный наследник славного предка, подлежит изгнанию, и не более того.
— Ты преклонил колени и зачерпнул из вод мудрости, — не без мстительного ехидства отозвался тот же голос. — Ты даже влил каплю нового знания в великие воды. Мы рассмотрим деяния рода Ан. Постепенно, усердно, ибо в пятой скрижали сказано: «Копи усердно и без спешки»… Иди, странник. Не стой возле преступника, его жизнь была греховна, но смерть искупит вину вернее и скорее изгнания, ибо сказано: честь взрастает на крови.
— Истинно так, увы, — тихо согласился вервр, успевший запомнить в точности запах и строй мыслей каждого, кто прятался за вратами и мнил себя безнаказанным. — Позвольте мне в знак уважения к учителю Ану сопроводить его потомка в последний путь.
— Благочестивое намерение не может быть оспорено, — отозвался мудрец с явным недоумением, но без задержки.
Вервр отвернулся от врат мудрости и подтянул к себе приговорённого, вместе с ним разворачиваясь, чтобы надёжно прикрыть парня. Приобнял, дополнительно защищая его голову и шею.
— Весь ваш род состоит из придурков, — шепнул он полумёртвому парню в самое ухо. — Но придурков живучих и лично мне интересных. Так что спи спокойно, достойный внук нищего, бесстрашного и мудрого деда Зана.
Пальцы погладили нужную точку — и тело приговоренного обмякло.
Первый камень ударил вервра в затылок, был он острый и крупный. Ан взрыкнул и обозлился, но стерпел. Он собирался умереть достоверно для всех без исключения наблюдателей. Так лучше для малышки Аны, спокойнее. И вдобавок… мог ли он надеяться ещё вчера, что камень вины перед старым переписчиком Монзом — а он висел на шее, пусть вервр и старался его не замечать — что этот камень удастся так дёшево разменять на груду бросовых булыжников? Боль души рассыплется пригоршней синяков по спине и затылку — и иссякнет… скоро. Уже этой ночью.
Когда два окровавленных тела полностью скрылись под грудой камней, толпа пресытилась своей властью, временной и фальшивой. Из врат мудрости строем по двое вырвались молчаливые стражи с обнажёнными клинками — и в считанные мгновения создали тройное кольцо вокруг места казни. В свободный от камней возок бросили два тела, небрежно выдранные из-под завала. Накрыли мешковиной — и возок скрылся во вратах, и преступный внук рода Ан последний раз оказался там, куда так стремился войти, утоляя жажду знаний… Конечно, был проведен осмотр тел. Лекари подтвердили: казнённые необратимо мертвы.
В сумерках верховые вывезли за городскую стену тяжёлые мешки, промчались через долину, к заброшенному пересохшему колодцу. Там и упокоился наследник рода Ан — без почестей и даже наименьшего поминовения, даруемого и отступникам…
Когда верховые умчались, и пыль, поднятая копытами коней, осела, вервр порвал мешок, ящерицей взобрался по отвесным стенам колодца и выволок куль с бессознательным телом. Освободил казнённого. Примерился, бережно прикусил запястье бедолаги, собирая понимание состояния его здоровья. Затем Ан погладил нужную точку, исчерпывая действие «поцелуя смерти». В два коротких удара по грудине запустил сердце человека, промассировал его затылок, уши, кисти рук. Дождался первого слабого стона и всего дальнейшего, неизбежного: удивления, неверия, паники, благодарности, праведного гнева и ещё сотни людских способов доказать себе и окружающим, что жизнь продолжается, а ума и практичности в дурной голове как не было, так и нет.
— Я невиновен, — обиженно шептал Ан Эмин Умийя, пялясь в звёздное небо и не видя совершенно ничего. Он поморгал и попробовал ощупать руку спасителя, его плечо. — Меня напоили отваром трав, я не мог и слова сказать, но теперь…
— У них кончился отвар? Толпа научилась слушать оправдания и больше не любит кидать камни? Ты обрёл дар красноречия, равный дару составителя скрижалей? Сколько чудес!
— Нет, но я… но всё равно я должен подать прошение эмиру. Надо исправить чудовищную ошибку, пока не поздно. Всё дело в оросительных каналах на юге. Расчёт, отосланный во дворец, есть сплошная ложь. Он грозил бедой, ведь там нет воды! Если продолжить строить, весь край иссохнет, а заказ дан роду Иф, а они близки к семье Коби через…
— Твой дед был умнее. Он успел унести голову целой, даже и без моей помощи. Он прожил долгую жизнь на севере и воспитал интересного ученика, пусть Клог мне и враг, но без него было бы ещё хуже… Так, я сказал это? Я оговорился! Меня камнем саданули по затылку и я временно не в себе. В общем, оглохни и забудь, пока я не надумал вернуть тебя в колодец.
— Но я…
— Обязан мне жизнью, и, как благородный и благодарный идиот, исполнишь хотя бы одно пожелание. Да?
ebooksa