Цурюк

— А здесь, товарищ Сталин, самые проверенные кадры и собрались! — каркнул за всех буйный самосожженец Абдулатип Ельцин, сверкая вороньим безумьем пустых зрачков. — Вот я — одиннадцать лет требую вернуть мне девичью фамилию отца Торчун-задэ. В политике мафии жидосиловиков разочарован! Считаю либеральные реформы режима подлым фарсом и геноцидом! Писал в Гаагу — простыни рваные, няньки хамят. Норма сахара снижена с пятого года до шести кусков. По ночам вместо канала «ТНТ» в голове крутят рябь — явно происки «Белой руки». Спрашивается — доколе коршуну кружить?

— Доколе? — подвизгнул из угла седенький интеллигент Комков, четверть века назад по блату закосивший от армии под пророка Елисея. — Мне отмщение и аз воздам — допрыгаетесь! Послание к Идумеянам, песнь 3-я, статья 105-я прим: врачующим и санитарующим — публичное покаяние в пещи огненной!

Контингент одобрительно загудел.

— А ну ша, дебилы! — в дверном проёме обрисовалось горой тело Захара Думова.

— Явление альфа-самца народу, — буркнул пророк, отползая в тень. Захар, бывший ОМОНовец, отдыхал здесь, спасаясь от статьи «превышение полномочий». Он привычно вразвалку двинулся сквозь толпу — пространство между паханом и неофитом раздалось.

— Ты чо тут, самый типо умный? — Захар дёрнул щуплого Кобу за ус. Сумасшедшие замерли в предвкушении — но всё случилось слишком быстро, словно снятое в условно-клиповой манере. И вот уже туша Думова с воем ползёт по кафелю на карачках, а Сталин без усилия двумя пальцами водит его вокруг себя за умело сломанный мизинец…

— Долго я к вам добирался, слушай, — проникновенно обратился он к партнёру по танцу. — Сапоги запылились — неудобно перед товарищами.

С этими словами ряха Думова была нагнута к голенищам нового пахана. Поняв, чего от него требуют веления времени, поверженный авторитет принялся, всхлипывая от усердия, вылизывать языком сталинские сапоги.

* * *

— Я же вам говорил, доктор, — сощурился полковник Галицын.

— К бабке не ходи — он. Вопрос в другом — откуда им известно о «Белой руке?» Это же внутренняя информация ФСБ, вы один имеете спецдопуск?

— Да здесь у половины больных запущенная телепатия, — безнадёжно махнул рукой главврач, — Енотов после курса электрошока вообще мыслью ложки гнёт. Чего только ему не кололи — без толку. Пластиковую посуду пришлось купить. Так что увы — информация, у нас, как говорится, витает в воздухе. Но наружу не выходит…

В это время на пульте замигала красная лампочка вызова.

— Это из приёмного покоя, — накинул халат Абрикосов. — Опять кого-то привезли. Не желаете составить компанию, князь? За питомца своего не волнуйтесь, отсюда ещё никто не сбегал.

Доставленная оказалась довольно миловидной девахой в белой ночнушке до пят, с венком из полевых цветов поверх неровно выстриженной русой головы.

— Взяли в приёмной губернатора, — громко шепнул доктору на ухо медбрат. — Никифор Юльевич лично просил присмотреть за этой Офелией.

— Хм… Как же она проникла туда… в таком виде? — недоверчиво спросил полковник Галицын.

— Никто понять не может. Взяли прямо из кабинета — вломилась и потребовала денег. Губернатор в шоке.

— А скажите-ка нам, милая, — мягко обратился к задержанной доктор, — для чего вам понадобились деньги?

— Раздам бедным! — полковник невольно поёжился — казалось, сквозь распахнутые глаза этой пигалицы на него глядело само безумье, жалкое и величественное. — Правительство США должно каждому жителю Земли по две тысячи долларов. Пусть для начала вернут долю моей покойной бабушки — вот её расписка. Об остальных поговорим после, — девушка предъявила доктору смятый клочок бумаги. Он был испещрён некими замысловатыми символами.

— Вы позволите? — Галицын протянул холёную руку с магистерским перстнем на мизинце.