Детские игры,

22
18
20
22
24
26
28
30

Соски опали, как по команде «вольно», груди опустились. Она снова натянула кофточку.

— В таком случае я на вас не сержусь.

— Вот и славно, — заметил Римо. — Мне нужно узнать о мальчишке, с которым вы были сегодня в комитете. Кто он, как его зовут, где он живет?

— Мне не разрешено разглашать информацию такого рода.

— Я все равно ее получу, — невозмутимо произнес Римо.

— Я не знаю, где живет этот мальчик. Сегодня он в последний раз пришел в класс. Его семья переехала, и его переводят в другую школу. По-моему, они теперь будут жить в Нью-Йорке...

— Замечательно, — воскликнул Римо.

— ... или в Лос-Анджелесе. Точно не помню.

— Грандиозно! — молвил Римо. — Тогда начнем с другого конца: мальчик, находившийся в кабинете в момент убийства Пелла. Кто он?

— Я же сказала, что не имею права разглашать подобную информацию!

— А я все равно ее получу.

— Чего же вы медлите? — спросила она, выпятив грудь и вызывающе положив ладони на свои крутые бедра, очертания которых соблазнительно проступали через ткань. Римо чувствовал, как страстно она его хочет, поэтому он прижал ее к себе и опрокинул на бело-синий ковер на полу, где не мешкая полез ей под юбку, чтобы довести до умопомрачения, но не до полной потери рассудка.

— Имя мальчика, — прошептал Римо.

— Давай же, мерзавец, скорее!

— А ты дай мне то, чего требую я.

— Мерзавец! — прохрипела она и перешла на мелодичный стон. Ее таз ритмично приподнимался в красноречивом приглашении.

— Имя! — повторил Римо.

— Элвин Девар, девять лет, Уилтон-стрит, 54, отстающий. Ну давай, слышишь!

Грациозно и обдуманно Римо довел стонущую и дергающуюся женщину до оргазма. Это называлось «падум». Она впилась ногтями ему в спину и прижала его к себе, умоляя, чтобы он повторил это чудо. Он повиновался.

— О, какая прелесть! Как хорошо! — пролепетала она. — Как тебя зовут?