– Я пришел, чтобы помочь, – сказал Римо.
– Просто не могу в это поверить, – повторила девушка. – Шесть-четыре, шесть-два, шесть-ноль. Четыре раза я запорола подачу. Со мной никогда такого не случалось.
– Так вы о теннисе? – воскликнул Римо. – Вы огорчены из-за того, что проиграли партию в теннис?
– Проиграла? Да это был настоящий разгром. Меня зовут Бобби Делфин. Чем могу быть полезна?
– Боюсь, вы оказались втянутой в настолько ужасную историю, что и представить себе не можете. Я пришел в связи с убийством вашей матери и хочу вам помочь.
– О маме позаботятся. Она уже в морге. И похоронами уже занимаются. Шесть-четыре, шесть-два, шесть-ноль. И четыре запоротые подачи. Четыре! Вы можете себе это представить?
– Мисс Делфин, – мрачно произнес Римо. – Убита ваша мать. Боюсь, полиция ничего не сможет сделать, а вот я смогу.
– Что вы имеете в виду? – спросила девушка.
В ней было какое-то дерзкое обаяние и такое милое личико, словно художник-мультипликатор специально нарисовал ее для рекламы зубной пасты. «Симпатичная», – подумал Римо. «Белая», – подумал Чиун.
– Убийство вашей матери, – сказал Римо.
– У нее больше нет проблем, а вот у меня есть. Оставьте меня в покое. Надо же, четыре двойные подачи! – Она покачала головой и отвернулась, но тут заговорил Чиун.
– Я могу научить тебя никогда не совершать повторных ошибок, – сказал он девушке, бросив на Римо презрительный взгляд. Ибо как он любил повторять: «Говорить правду дураку – значит, быть дважды дураком».
– Неправильных двойных подач, – поправила Бобби Делфин.
– Да, верно.
– Вы даже не знаете, как это называется.
– Я же не сказал, что буду учить тебя говорить об игре. Я буду учить тебя играть. Все спортивные игры одинаковы.
– Теннис не похож на другие игры.
– Он такой же, как все другие. И выигравшим оказывается тот, кто не дает невежеству победить себя.
– У меня было двадцать восемь профессиональных инструкторов, и мне не нужна жалкая философия какого-то азиата, – заявила Бобби.
– Ага, этот инструмент должен по чему-то ударять, – заметил Чиун, указывая на ракетку.