Проклятие вождя,

– Выставьте этих двоих за дверь, – обратилась Бобби к дворецкому.

Тут в мерцающем свете люстры мелькнули длинные пальцы Чиуна. В мгновение ока ракетка оказалась в его руках, а ошарашенная Бобби осталась стоять, открыв рот. Чиун едва заметно взмахнул ракеткой, а затем, легко подпрыгнув, сбил с люстры хрустальные подвески, словно урожай сверкающих ягод. В ту же секунду он был уже на земле, и хрусталинки посыпались в его раскрытую ладонь. А потом резким взмахом ракетки он, один за другим, отправил подвески в дальний конец зала, где стояло большое кресло. Семь хрусталинок проделали в парчовой спинке дырку с кофейную чашку величиной. Из дырки торчал белый пух.

– Вы ведь даже не переносили центра тяжести, не делали замаха, – восхищенно произнесла Бобби.

– Я пришел помочь, – сказал Римо.

– Заткнись, – ответила девушка.

– Пойду достану подвески, – сказал дворецкий.

– Заткнись, – последовал ответ.

– Забудь обо всем, чему тебя учили, – сказал Чиун. Ведь ты бьешь не ногами, а вот этим инструментом. Я берусь всему тебя научить, но прежде ты должна помочь мне.

– Говори как.

– Делай так, как велит мой ученик.

– А что ему нужно?

– Не могу тебе объяснить. Мне кажется, он и сам не знает, чего хочет.

Первым делом Римо обследовал кабинет миссис Делфин. Чиун наблюдал за ним, а Бобби сидела в кресле и от скуки барабанила пальцами по столу.

– Значит, здесь была убита твоя мать? – спросил Римо.

– Да, здесь, – и Бобби фыркнула, надув щечки. – Полицейские говорят, что здесь ничего нельзя трогать.

Кровь на письменном столе и на полу уже высохла. Вдруг Римо заметил какой-то окровавленный предмет с острой верхушкой и взял его в руки, повредив запекшуюся коричневатую пленку. Пресс-папье в форме пирамиды. Его края глубоко отпечатались на столе из твердого дерева. Очевидно, кто-то сильно оперся об него. Или кто-то на нем лежал. Затем Римо заметил в чернильнице желтое перо. Комната была выдержана в строгих тонах – коричневое полированное дерево, темные рамы, темная обивка, но это перо было ярко-желтым. Римо поднял его и заметил, что у него нет острия.

– До убийства твоей матери это перо было здесь? – спросил Римо.

– Не знаю. Это ведь ее кабинет. Я никогда сюда не входила. – И она, махнув ракеткой, посмотрела на Чиуна.

– Потом, – произнес он.

– А теперь я хочу поговорить с полицейскими и взглянуть на тело, – сказал Римо.