Возле одной из палаток сейчас высилась черная куча обгоревшей обуви и одежды. Террористы раздели даже мертвых охранников.
«Звери!» – скрипел зубами Слончик.
Вот еще один приближался к лагерю. Молодой альпинист уже ясно различал на его загорелом лице недельную щетину, волевой подбородок ритмично двигался, пережевывая жвачку. А Слончик еще когда предлагал: нужно обмотать ноги какой-нибудь одеждой и уходить к скалам. Миклошко, которого охватила полнейшая апатия, только махал рукой: «Не успеем. Да еще наследим. Какая разница – там или здесь?»
И вот прошло около пяти часов, как ушли немцы, прихватив с собой Яна Новака и вице-премьера.
Террорист шел твердой походкой, глаза скрывали темные очки; на груди – бинокль, сбоку болтался автомат. Он уже почти поравнялся с лагерем.
«Ну, сука, стреляй!» – Слончик жег его черными глазами.
Но тот только слегка повел головой в сторону лагеря.
Миклошко горько усмехнулся, вспоминая о том, что Шеель, уходя, говорил:
«Мои люди подчиняются приказам».
Но, оказавшись напротив, террорист остановил свой ветеранский шаг.
– Закурить нет?
Слончик разинул рот и начал медленно подниматься. Тряхнув головой, он робко спросил:
– Вы... русский?
Сергей не сдержался и широко улыбнулся: «Ну русский, русский. Кто же еще в одиночку может ходить по Гималаям?»
Глядя на чехов, он вспомнил, что некогда был деревенским парнем, и, как бы между прочим, заметил:
– Иду вот спасать вашего спикера.
Все разом бросились к скалолазу, оставляя на снегу следы босых ног.
«Вот так и рождаются легенды о снежном человеке», – подумал Сергей, принимая крепкие объятия чешских альпинистов.
Слончик хлопнул себя по бедрам и схватил Сергея за руку.
– Так это ж Курочкин! Сергей! Вот это встреча! Я Богумил Слончик, тоже скалолаз. Ты не помнишь меня? Мы были вместе на соревнованиях под Ордалью, в Норвегии. Правда, я участия в соревнованиях не принимал – колено. А ты здорово лазил!