Сергея окликнул Миклошко.
– А у вас рации нет?
– Если бы была... – ответил скалолаз. – Тогда бы многие проблемы снялись сами собой. Но я расстрелял ее из автомата. – Он подмигнул Миклошко двумя глазами сразу: держись, отец. – Ну, ладно, пойду я.
По Сергею застукали шесть пар рук, а промерзшие босые ноги устремились к относительному теплу палатки.
Слончик догадался окликнуть Курочкина:
– Сергей! Террористов четверо. Они будут выходить югославским путем, у камнепада.
– Четверо? А женщина с ними?
– Женщина?! – Слончик сжал кулаки. – Если бы ты только видел, как стреляет эта женщина!.. А может, мне лучше с тобой?
– Нет, я один. – Сергей замялся. – Знаешь, Богумил, я ведь вначале ваш отряд тоже за террористов посчитал. Когда вы через ледопад шли.
23
К шести часам утра Сергей устал бороться со сном. Он хотел, как обычно, дождаться солнца и на полтора-два часа уснуть под его горячими лучами, но кто-то невидимый мягкой ладонью нажимал на веки и успокаивающе мурлыкал.
Ну ладно, сам себе пообещал Сергей, только одну минуту. Только одну... и все. Одну... Он встрепенулся, поймав предутренний свет в щелке слипшихся глаз. Только одну, хорошо?
Хорошо, пообещал кто-то. И он провалился в неспокойный сон.
Приснилась какая-то ерунда: медведь с грудными железами до пят, представившийся уроженцем Кхумджанги. Кхумджангенец мотнул головой в сторону и сказал, что оттуда тянет дымом. Потом треснул Сергея по голове плоской лапой.
Сергей открыл глаза. Рука, сжимающая автомат, закоченела. Он быстро огляделся, дыханием отогревая пальцы. Поблизости, конечно, никого – террористы останавливаться не будут, им сейчас каждая минута дорога. Фитц с ними на связь не выходит: или вышла из строя рация, или его уже нет в живых. Однако Шеель – умный человек, ему не на руку засорять эфир подозрительными позывными вроде «мы ждем тебя», «где ты?»... Самое разумное решение в его положении – это еще более нарастить темп отхода. Потому что он уже наверняка просчитал, что перед Сергеем – если Йохан действительно погиб – имеет фору в семь-восемь часов. Но, на своей шкуре убедившись в напористости русского, это время сократится вдвое, а, значит, уже где-то за пределами камнепада он может догнать их.
И еще об одном не мог думать Шеель. Автомат. Без глушителя он издает резкие каркающие звуки, которые в горах слышны очень хорошо – если дать очередь с плато, то в базовом лагере их услышат.
«Интересно, – думал Сергей. – Кого выставит Шеель для встречи со мной?»
До выхода на боковую морену оставалось не более четырех часов хода. Скалолаз прикинул, что сможет продвигаться более-менее спокойно еще часа два. А там будет реагировать на колебания воздуха, как летучая мышь. Но до такого положения Сергей не хотел себя доводить. Иду еще час, решил он, и вызываю огонь на себя: даю длинную очередь без глушителя. Чего тут церемониться? Но в душе хотелось довести это дело до конца самому. Он чувствовал себя виноватым, но постоянно оправдывался перед собой: «Откуда я мог знать, что те вооруженные люди у ледопада – охранники? Ведь я видел трупы своих друзей». И сам себе перечил: «Теперь те люди, которых ты видел, мертвы». И все начиналось сначала: «Откуда я мог знать...»
Сергей пощупал голову: медведь из сна как-то уж очень реально двинул его лапой. Спать больше не хотелось. Он посмотрел на часы: спал минут десять-пятнадцать. И тут он различил еле уловимые стоны.
Альпинист быстро, но бесшумно освободил себя от рюкзака и осторожно выглянул из-за стены ледового убежища. Вокруг него на протяжении нескольких десятков метров громоздилась череда выступов и наклонных шпилей. Крепкий ветер дул прямо в лицо. Второй стон Сергей услышал довольно четко. Глазами определил возможное место и поменял позицию, перебежав под новое укрытие. «Только не покупайте меня, ребята», – мысленно посоветовал он террористам, чувствуя пред стартовую дрожь в руках.