Джеймс Брустер в раздумье стоял в дверях. Он выжидал и в нетерпении постукивал каблуком.
– Вы чего-то ждете? – спросил Браун.
– Собственного пробуждения, – ответил Брустер. – Это все – дурной сон.
Франциско Браун легонько шлепнул его по лицу.
– О’кей, – сказал Брустер, ощутив в левой щеке жжение, как если бы его ужалил целый рой пчел. – Я не сплю. Уже не сплю.
– Если вы меня не выслушаете, то отправитесь прямиком в тюрьму.
– Я совсем не сплю. Честное слово.
– Я предлагаю вам благополучие и такую роскошь, какая вам и не снилась.
– Опять сон. Сон, – произнес Брустер. – Все пропало. Жизнь пошла прахом.
– Я помогу вам исчезнуть отсюда. И остаток дней вы проживете под чужим именем.
– Кажется, просыпаюсь.
– Вам надо лететь в Бразилию. В Бразилии вас никто не сможет арестовать. У них ни с одной страной нет соглашения о выдаче преступников. В Рио многие преступники живут припеваючи. Вы, сеньор, бесспорно, слышали о чудесном городе Рио?
– Но почти все мои средства вложены в эту квартиру.
– Я у вас ее покупаю.
– Ну, вообще-то, принимая во внимания рост цен на землю, я бы хотел ее немного попридержать. Сейчас не лучшее время для продажи.
– Вы что, шутите, сеньор? Вы должны ее продать. Иначе – тюрьма.
– Я просто не хотел, чтобы вы подумали, что можете купить ее у меня за бесценок. Никому и никогда не следует продавать недвижимость в минуту отчаяния.
– Я заплачу вам золотом. Сколько вы хотите?
Джеймс Брустер назвал сумму, которой хватило бы, чтобы скупить полгорода. Учитывая, что речь шла о Ла-Джолле, эта сумма превышала годовой доход двух третей государств-членов ООН.
Они сторговались на мизерной цене – миллион долларов золотом. В слитках это будет немногим больше двухсот фунтов. Два чемоданчика. В аэропорту ему пришлось оплатить перевес.