Последнее испытание,

— К чему это вводить черепаху в стихи о пчеле?

— Да просто потому, что «добывает» рифмуется с «ныряет», — объяснил Римо.

— Рифмами балуются только греки и дети. Мы не рифмуем свои стихи. Давай, попытайся еще раз.

— Хорошо. «Цветок ждет»...

— Это какой же такой цветок?

— Да просто строчка в стихотворении.

— Не годится. Ты должен определить, что за цветок. Само по себе слово «цветок» еще ничего не означает. Разве, когда тебе хочется съесть персик, ты просишь фрукт?

— Ну, ладно, ладно. Пусть тогда: «тюльпан ждет», — торопливо вставил Римо.

— Тюльпан не корейский цветок.

Римо вздохнул.

— Почему бы тебе не попробовать вместо меня?

— Что ж, прекрасно. «Хризантема дрожит, словно скромница-дева».

— Прелестный образ! Я бы еще добавил: «И тут жалит пчела».

— Кого именно жалит?

Римо пожал плечами.

— Да кого хочет, того и жалит. Моя очередь, так что прошу записать третью строчку за мной! Теперь ты.

— Нет, ты должен дать определение. Поэзия Юнга очень специфична. Образ — вот что главное! Значение, смысл передаются исключительно образом.

— О"кей. «Пчела жалит тебя».

— Почему меня?

— Потому, что ты достал меня всей этой дебильной корейской ерундой!