Чиун властно хлопнул в ладоши.
— А ну, вставай и живо! Надо отдать свой долг Дому Синанджу.
Римо натянул простыню на голову.
— Только попробуй, заставь!
В тот же миг в локоть ему словно бы вонзилась раскаленная игла. Боль пронзила руку и плечо. Римо так и подпрыгнул.
— Ой! Ты что делаешь? — воскликнул он, болезненно морщась.
— Просто немного пощекотал то место, которое вы, белые, называете внутренним мыщелоком плечевой кости.
— Ничего себе, пощекотал! Совсем не смешно, — проворчал Римо, вздрагивая от боли.
Чиун резко развернулся.
— Идем. Противник ждет.
В полной темноте они сели в такси и поехали побережьем на юг от Токио. Римо поднял стекла, чтобы в салон не проникала вонь гниющей рыбы.
— Мне еще один сон приснился. Очень страшный, — сказал он.
— Только такие тебе теперь и снятся, — заметил учитель довольно равнодушно.
— Хочешь расскажу?
— Не надо.
— Мне приснился Юнк.
— Поздравляю.
— Мы с ним соревновались в стихосложении.
— Полагаю, Юнг победил?
— Не просто победил. Похоронил меня под лепестками хризантем.