Закрыв за собой дверь кабинета, Смит поставил форму на стол.
Сделав еще несколько бесполезных попыток выбраться из ловушки, насекомое затихло.
– Выглядит, как самая обыкновенная пчела, разве что размерами со шмеля, – хмыкнул глава КЮРЕ, вынимая из ящика стола сильное увеличительное стекло. Взяв лупу в руки, Смит принялся разглядывать пчелу-преступницу.
Словно испытывая такое же любопытство, пчела приблизилась к стеклянной стенке так, чтобы «исследователю» было удобнее ее разглядывать.
– Самая обыкновенная пчела, – покачал головой Харолд В. Смит.
Запачканные инсектицидом усики пленницы быстро зашевелились.
– А Вюрмлингер сказал, что это трутень, – возразил Римо.
Пчела медленно отвернулась от Смита, но того это нисколько не смутило.
– Я вижу жало, – выдохнул он. – А у трутней жала не бывает.
– А у этого есть, – заявил Римо.
– Наличие жала несомненно, – заключил хозяин кабинета, убирая лупу в ящик стола.
Опустившись в старое кожаное кресло, он затем обратился к своим ассасинам. Пчела, казалось, не сводила с него глаз.
– Никакая это не африканская пчела-убийца и не какой-то там генетический мутант. Трутень, самый обыкновенный трутень, только с жалом.
– И с мозгами, – добавил Чиун.
– Не говоря уже об изображении мертвой головы на спинке, – подхватил Римо.
Смит нахмурился:
– Как бы там ни было, эта пчела была явно послана сюда шпионить за мной. Следовательно, она каким-то непостижимым образом общалась с той самой пчелой, которую вы убили в Калифорнии.
– Ее трупик так и не нашли?
– Нет, на борту потерпевшего аварию «Боинга-727» ничего обнаружить не удалось.
– Интересно, как это пчелы могут общаться между собой на расстоянии трех тысяч миль? – удивился Римо.