– Разрежьте ему живот, и спорить могу, найдете там голову, – продолжал упорствовать Римо.
– По крайней мере он не опустился до акул, – едко проронил Чиун.
А когда тело перевернули на живот, чтобы посмотреть, нет ли на нем ран, обнаружилась третья странность. И определенно самая странная из всех.
Из голубеющей щели заднего прохода мертвеца торчал серый рыбий хвост.
– Видала я странные вещи, но такое – никогда, – оторопело призналась Сэнди.
– Может быть, рыба пыталась съесть его и застряла, – сказал Римо тоном, из которого следовало, что он сам не вполне доверяет своей теории.
– Это палтус, свою рыбу я знаю, – возразила Сэнди. – Палтус никогда не ест мясо, и я представить себе не могу, как он сам по себе может забраться человеку в прямую кишку.
– А как это еще могло случиться?
– Двумя способами. Либо этот парень был неравнодушен к рыбам, либо кто-то затолкал ее ему в задницу.
– С какой целью? – спросил Римо.
– Ваши догадки тут стоят моих.
– Моя догадка – что эта рыба пыталась его съесть и застряла.
Мастер Синанджу протянул свои тонкие пальцы и потащил рыбу за хвост. Послышался мерзкий чавкающий звук, и рыба вышла наружу. За ней облако газов со смешанным ароматом утробных газов и гниющих внутренностей.
Все попятились назад, Чиун – все еще держа рыбу. Он поднял ее повыше, чтобы все ее видели.
Это была небольшая, сгнившая, серая рыбка с выпученными глазами, совершенно не аппетитная.
– Как бы она ни называлась, – прокомментировал Римо, – это не лучший приз.
– Палтус, – сказал Чиун.
– Белокорый палтус, – поправила его Сэнди.
– Вам лучше знать, – не стал спорить Римо, зажимая нос.
Теперь было видно, что горло рыбы было разрезано, будто под разинутым ртом открылась щелевидная улыбка. Чиун отбросил ее, и она шлепнулась на голое тело утопленника.