— Я слушаю вас, товарищ прапорщик.
Тот покачал головой:
— Не нравишься ты мне, Василий Павлович… Я что хочу сказать? Березу рыбаки не трогали. У них бригадир болен, и они уже неделю не выходят на речку. Я только ходил к ним.
У Костюка будто в груди что-то оборвалось. Он даже вздрогнул. Вмиг забылось и письмо жены, и ее колючие строчки.
— Глухой, что ли? — прапорщик сердито повел плечом. — Рыбаки березу не трогали. Уяснил?..
Но ефрейтор уже не слушал его. Он бегом бросился к начальнику заставы.
А майор, докурив папиросу, ходил по канцелярии взволнованный. Утром на сопредельной стороне видели двоих. Один был одет в черный плащ, в резиновых сапогах, другой — в черной куртке и серой фуражке. У поваленных бревен они о чем-то оживленно беседовали. Потом к ним подъехала машина, груженная хворостом.
— Это не лесорубы, я их разглядел в бинокль, — докладывал ефрейтор Костюк, вернувшись из «секрета». — А какого хвороста они набрали? Мокрый, гнилой наполовину. Не нужен он им, так набрали, для отвода глаз.
Майор подошел к стене, на которой висела схема участка заставы, и стал разглядывать то место, где работали лесорубы. Казалось, никогда еще Марков не был так озадачен, как в этот раз.
В дверь постучали. На пороге вырос ефрейтор. Он раскраснелся, тяжело дышал. Одним духом выпалил:
— Беда, товарищ майор… — И добавил: — Я виноват…
— Что случилось?
— Беда, товарищ майор. И как я сразу не сообразил… — он снова глотнул воздух. — Час назад я доложил вам, что на участке все спокойно. А выходит, вовсе не спокойно… Обманул я вас… Березу помните, ну, ту, что у Черного камня? Над самой водой растет.
— Помню.
— Береза-то целая, а вот одной веточки на ней не хватает. Их было десять, сам считал, а теперь стало девять. Вначале подумал, что ветку сломали рыбаки, когда вытаскивали сеть на берег. А прапорщик сказал, что уже неделю в том месте не ловят рыбу, бригадир заболел.
— Странно… — Марков резко встал, нажал кнопку дежурного по заставе и, когда услышал его голос, приказал: — Тревожную группу — в машину!
«Газик» остановился неподалеку от Черного камня. Дальше машина идти не могла: дорогу ей преградил мокрый песок. Тревожная группа поднялась на пригорок. Как на ладони видна узкая Черная река. Вдоль нее растут деревья, на нашей стороне — березы и сосна, кусты можжевельника, а на сопредельной — сплошные заросли ивняка. Но там, где утром начальник заставы видел машину с хворостом, была небольшая опушка. А дальше, в глубь чужой земли, росли большие сосны.
— Я так думаю, товарищ майор, — говорил, едва поспевая за ним, ефрейтор Костюк, — ветку срезали недавно. Срез свежий, даже сок выступил, будто плакала березка. По-моему, это могли сделать на рассвете. Туман густой был, в двух шагах ничего не видно…
— А еще что заметили?
Костюк пожал плечами.
ebooksa