След торпеды

В лунном свете на фоне посветлевшего горизонта он увидел, как черная фигура остановилась, замерла. Аким отдышался, еще громче крикнул:

— Сынок, погоди.

Петр остановился.

«Вот черт старый, выполз наверх», — подумал он и полез в карман за пистолетом. А когда отец подошел к нему близко, метров на десять, он крикнул:

— Стой!

Акима словно оглушили обухом.

— Батя, я тебя люблю, — сказал Петр, — но я тебя должен убрать.

Пистолет холодно блеснул в лунном свете. И тут Аким понял, что больше отступать некуда. Он ловко вскинул ружье и выстрелил.

Петр упал без крика. Падая, он схватился рукой за грудь. Когда Аким подошел, он уже не дышал.

— Ну вот, сынок, и все! Сам ты себя загубил!

Аким почувствовал, как из его глаз брызнули горячие слезы, молча поплелся к лодке.

20

Степан Капица очнулся глубокой ночью. Он лежал в какой-то пещере, лежал на сырых камнях, и только теперь ощутил ноющую боль во всем теле. Голова будто свинцом налита. Степан повернулся на бок и тут же почувствовал, что связан по рукам и ногам, во рту торчал кляп.

«Где я, кто меня сюда притащил?» — подумал он.

Степан лежал на спине, слышал, как где-то рядом у скалы закипал прибой, пахло сыростью и йодистыми растениями. Глаза ничего не могли разобрать даже вблизи. Кто же меня так отделал? — думал он, приходя в себя. — Я спешил к Лене, а попал в пещеру. Кто притащил меня сюда и что им от меня надо? А отец? Где он, знает ли, что я в пещере?..» Дышать через нос было больно и тяжело. Степан повернулся на другой бок, качнул головой, пытаясь выплюнуть изо рта кляп, но ударился лбом о камень и тут же притих. Боль в теле скрутила, сжала его железным обручем, казалось, связан он не веревкой — проволокой. Степан вдруг увидел неподалеку от себя дыру в скале, в нее просачивался сумрачный свет, но он никак не мог понять, утро наверху или день.

У входа в пещеру раздались чьи-то шаги. Степан весь напрягся, но шаги тут же удалились. А может, ему померещилось? Он вдруг отчетливо вспомнил, как все случилось…

Под вечер Степан приехал в Синегорск. Сошел с рейсового катера, ему хотелось поскорее увидеть Лену. Но на причале ее не было. Всегда встречала его, а тут… А может, «Кит» еще на промысле? Дежурный по кораблю запрашивал порт, и ему ответили, что «Кит» на рассвете вернулся с моря, стоит в порту. Но где же Лена?

Степан доверял Лене как самому себе, он не мог допустить и мысли, что она обманула его. С каждой встречей Степан все больше убеждался в том, что Лена дорожит дружбой, ничего от него не скрывает, не хитрит. Правда, иногда в ней он замечал сдержанность в чувствах, но так и должно быть. «Она любит меня и потому держится скромно, — думал Степан. — И я люблю ее… Кажется, пора мне обзаводиться семьей. У Павла уже сын родился, а я еще холостой».

Степан недолго постоял на причале, и когда все люди разошлись, а рейсовый катер взял курс в другой поселок, он торопливо зашагал вдоль каменистого берега. По узкой крутой тропе поднялся на сопку. У огромного валуна, покрытого густым мхом, остановился. Здесь любила отдыхать Лена, когда встречала его на причале. Она как-то сказала, что этот огромный валун напоминает ей лицо старика. «Сколько лет этому камню?» — спросила она Степана. Он пожал плечами, может, сто, может, двести лет. Остатки ледника. Вон их сколько разбросано по Кольской земле. Сотни, тысячи. «Я успею еще помереть, а валун как лежал тут, так и будет лежать», — грустно подумал Степан.

Не доходя до порта, он увидел судно. «Кит» стоял у причала.