— Не знаю, смогу ли?
— Пробуй! Так что, если, конечно, не секрет, стало причиной твоего переезда в Семениху? Действительно разбитая любовь?
Девушка присела в кресло:
— Нет! Скорей напротив!
Горшков удивленно поднял брови:
— Не понял?
Надежда закусила палец, раздумывая, открыться этому доброму и хорошему человеку или все же не стоит? Решилась открыться:
— Хорошо, я объясню, почему напросилась сюда…
И тут в третьей комнате раздался сильный грохот. Николай резко обернулся, а фельдшер сказала:
— Ну вот, я так и знала!
— Что знала? Что произошло?
— Ой, да в процедурной, как принимала оборудование, шкафчик для всякой мелочи на полу стоял. Решила повесить на стену. Попросить некого, взялась за дело сама, и, как видно, неудачно.
— Ну, это поправимо. У вас инструмент какой есть? Не медицинский, я имею в виду.
— Есть, штука такая, отверстия сверлить, но не электрическая дрель, молоток, гвозди, топор.
— Достаточно! Веди, показывай, где надо шкаф твой повесить.
— Да как-то неудобно нагружать вас работой.
— Опять на «вы»? Перестань, пошли!
Девушка проводила лейтенанта в третью комнату дома, на двери которой висела табличка «Процедурная». Николай оценил «работу» фельдшера сразу и с трудом скрыл улыбку, чтобы не обидеть ее. Кто ж вбивает гвозди прямо в стену? Понятно, что на них не только достаточно крупный шкаф, но и пустая книжная полка долго не продержится. Инструмент, которым пользовалась фельдшер, аккуратно разложенный, лежал на столе. Девочка аккуратная. Привыкла к порядку. Это хорошо.
Николай повернулся к Надежде:
— Ты вот что, занимайся своими медицинскими делами, а я тут поработаю.