– Что? – Гаврилин, наконец, поднял глаза и вздрогнул. – Палач?
– Узнал, – удовлетворенно сказал Палач и указал стволом пистолета на стул, – присаживайся на стульчик, нам нужно поговорить.
– Да вы что, с ума все сегодня сошли? – искренне возмутился Гаврилин.
Ангар был пустым и гулким. И холодным. Сквозь два разбитых окна под самым потолком ветер заносил капли дождя, и они били по сваленной посреди ангара жести то размеренным стуком метронома, то быстрой барабанной дробью.
Только две лампы из свисающей с потолка шеренги зажглись, когда Агеев щелкнул выключателем.
– Да, – сказал Стрелок, – а я только собирался подсушиться.
– Хреново, – оценил Бес, – это ж тут можно и кони двинуть, совершенно свободно.
– Можно, – сказал Агеев.
– Подарочек нам Крутой подсунул, – засмеялся Бес.
– Кто? – быстро обернулся к нему Агеев.
– Крутой.
– Это он сам так тебе представился?
– Не… это я его так сам называю, за глаза.
– А зовут его как?
Бес недоуменно пожал плечами.
– А какая на хер разница? Мне что паспорт его потребовать?
– Паспорт – не нужно. Ладно, об этом позже поговорим, – Агеев огляделся по сторонам. – Ты, Стрелок, пока покарауль, а мы…
– Чего это я? – насторожился Стрелок.
– А потому, что я так решил, – спокойно сказал Агеев, оборачиваясь к Стрелку так, что ствол автомата, висевшего на его плече, недвусмысленно посмотрел на Стрелка. Пальцы правой руки Агеева коснулись рукояти автомата и спускового крючка. – Еще раз объяснить?
– Не нужно, – тихо сказал Стрелок, – я покараулю. Пока.