– Мое начальство сейчас лежит мертвое у моих ног.
– Обратишься к другому.
– Это единственный мой канал. Может быть, есть свой канал у Хорунжего?
– Это меня уже не интересует. Слушай дальше.
– Слушаю.
– Я выполню приказ. Даже если при этом мне придется… Даже если…
– Я понял.
– Вот и хорошо. Но при одном условии. Первый и последний раз я ставлю условие.
– Какое?
Палач подошел к Гаврилину почти вплотную, наклонился:
– Ты должен быть со мной на этой операции.
– Я? Зачем?
– Ты будешь выполнять свою непосредственную работу – наблюдать. Я гарантирую, что ты уйдешь от меня живым. Не потому, что ты мне так нравишься. Я хочу, чтобы передал от меня своему и моему начальству небольшое послание.
– А если я не смогу с ним связаться?
– Тогда примешь решение самостоятельно.
– Мне безопаснее с тобой не идти.
– Безопаснее. Только ты не забывай, что приказ о твоей ликвидации до сих пор не отменен.
– Пошел ты…
– Я перезвоню, – сказал Палач и ударил.
Гаврилин не успел отреагировать на удар, захрипел и сполз со стула. Палач аккуратно уложил его на пол.