– Не мнись, старлей, говори!
– Понимаешь, какое дело… – Пащенко очень не хотелось говорить всего, явно выяснил он что-то такое, что оказалось информацией запретной, и, одновременно с этим, запретная информация распирала Пащенко, желая выбраться наружу. Нужно было только помочь, дотронуться иголкой до этого шарика, надутого тайной.
– Хватит мычать, – сказал Шатов, – пора телиться.
– Ладно, – кивнул Пащенко, – хорошо. По поводу твоих фамилий…
– По поводу моих фамилий, – согласился Шатов, – давай только пройдемся и не будем маячить здесь.
– Давай. Значит, фамилии. Мазаев… – Пащенко почесал кончик носа, – Тут все вроде бы понятно и одновременно как-то не слишком.
– Точнее!
– Понимаешь…
– Пойму, как только ты мне все объяснишь толком.
– С точки зрения формальной – все в порядке. Авария, лысая резина, да еще и пьяный был как зюзя.
– Это я уже знаю, в автоинспекции выяснил.
– Ага… Дело как бы одновременно закрыли и у них забрали, – Пащенко снова замялся.
– В ОПО, – подсказал Шатов.
– В ОПО.
– Замечательно. И ничего дополнительно?
– Дополнительно? Дополнительно парни из ОПО топтались вокруг фирмы Мазаева, дома, родственников, связей…
– Но дело по убийству возбуждено не было?
– Не было.
– Отлично. Теперь об этом, как его…
– Каневецком.