– Все, Гриша, свободен. Ту заветную кассету ты еще не заслужил, но уже на пути. Более того, выполняешь два условия и получаешь ее просто задаром.
– Какие условия? – быстро спросил Пащенко.
– Очень простые, – Шатов, не торопясь, огляделся, – во-первых, в течение ближайших трех-четырех дней сообщаешь мне о любой суете вокруг меня и этих дел, о которых мы только что говорили. А во-вторых, быстро сейчас мне говоришь все, что знаешь о бумажном драконе.
– О чем?
Встречный вопрос прозвучал спокойно, насколько Пащенко вообще мог говорить сейчас спокойно.
– Ни о чем, забудь, – Шатов потерял к Грише всякий интерес.
– А кассета?
– Я же сказал, через три-четыре дня. Точно.
– Тогда пока? – Пащенко протянул руку.
– Пока, – Шатов проигнорировал руку, – я тебе позвоню.
– Я пошел… – вид у Пащенко был несколько побитый.
Шатов посмотрел ему вдогонку. Плечи опущены, шаг неуверенный. Когда Пащенко оглянулся, в глазах его была безысходность и страх.
Он боится. Он устал быть постоянно в страхе перед тем, что Шатов в любой момент может просто обнародовать его грехи.
Так ему и нужно, подумал Шатов. Так и нужно. Нечего было… Шатов осекся.
Джунгли. Мангровые заросли. Сельва. Как там еще называл Арсений Ильич этот мир? Скопище животных, которые рвут друг друга на части, пытаются захапать побольше жратвы и самок, закрепить за собой большой участок земли. Смять слабого, сломаться перед сильным.
Звери – собаки, шакалы, черви…
И он, Шатов, один из них. Еще позавчера он был сильнее Васильева, вороватого директора дрожжевого завода, потому что мог рассказать всем о его промысле. Потом мгновенно ситуация изменилась, Васильев напомнил, что в джунглях правила другие, и что побеждает не самый горластый, а тот, кто это горло может перекусить. И Шатов побежал. Он перестал ощущать себя свободным хищником. У него осталась одна возможность – бежать, прятаться, быть на побегушках, – и все для того, чтобы другой хищник смог отогнать Васильева от его жертвы.
Шатов усмехнулся.
Как там у него было в метро? Мелкий паразит издевался над женой, пока не вмешался Шатов. Шатов мог избивать Васю-Некрофила до тех пор, пока из темноты не прозвучал выстрел и пришлось убегать. И у Шатова тогда не возникло желание остановиться и разобраться раз и навсегда. Он просто бежал.
Бежал, бежал, бежал… До тех пор, пока снова не почувствовал возможность пнуть Пащенко. И пнул, и даже получил от этого удовольствие.
ebooksa