– Григоров.
– И, кстати, не к происшествиям я проявил внимание, а к убийствам, замаскированным под происшествия.
– Это ваша версия, – без интонации сказал Ямпольский.
– Это будет версия каждого, кто узнает подробности этих дел, – Шатов почувствовал, что выбрал не самый лучший тон в разговоре, что это похоже, скорее, на наезд зарвавшегося журналиста, чем на звонок человека, нуждающегося в помощи.
– И тем не менее, это только ваша версия. Насколько я понимаю, у вас тоже не очень глубокое знакомство с подробностями этих дел.
– Достаточное, чтобы делать некоторые выводы.
Ямпольский помолчал, то ли подбирая аргументы, то ли собираясь с мыслями.
Шатов оглянулся. Сквер опустел, осталась невдалеке только мамаша с малышом и валерианой.
– Нам нужно встретиться, – сказал Ямпольский.
– Вам нужно встретиться? – переспросил Шатов.
– Нам с вами нужно встретиться, – повторил Ямпольский, – немедленно приезжайте.
Вот это «немедленно» было лишним. Шатов мог хорохориться, но встретиться с Ямпольским он хотел. Встретиться на равных, как собеседники, а не как участковый и несовершеннолетний хулиган, примчавшийся по первому свистку.
– Немедленно у нас не получится, – сказал Шатов, – мне некогда сейчас, у меня важные встречи. И как раз по поводу бумажных драконов.
– Послушайте, Шатов…
– А мне нечего пока слушать. Я занимаюсь совершенно законным журналистским расследованием. Информация, которую я получаю, не засекречена…
– Серьезно? – в голосе Ямпольского мелькнула ирония, – а то, что вы получили на руки сводки, и информацию о деле Мазаева? Это вполне официальный путь расследования?
Так, сказал себе Шатов, лихо это у них в ОПО. Быстренько все происходит. Демин, сука.
– Это Демин подсуетился?
– А какая разница?
– Все-таки Демин?