Он был одет в тщательно отглаженные серые брюки и шерстяной пуловер. Лицо бесстрастно и спокойно.
– Не знаю, – пожал плечами Шатов.
– Похоже, что не опоздал, – чуть улыбнулся Арсений Ильич, – немного только не доработал.
Пистолет выстрелил. Тело Коляна выгнулось и замерло.
– Вот, в общем, и все, – сказал Арсений Ильич.
– Вот и все, – прошептал Шатов. Он так и не смог понять, что именно пришло ему в голову несколько минут назад. Какая-то мысль. Какое-то открытие.
– Расстегните наручники, – попросил Шатов.
– Конечно, конечно, – Арсений Ильич подошел к телу Ямпольского, вытащил у него из кармана ключ и расстегнул наручники.
Руки Шатова повисли, словно плети. Он их не чувствовал.
– Сколько их было? – спросил Арсений Ильич.
– Думаю, пятеро. Пятеро, – тверже сказал Шатов, – они говорили только об одном, сидящем в засаде под дождем. Об этом.
Арсений Ильич посмотрел на водителя, лежащего на пороге:
– Пятеро. Много.
– Много трупов?
– Много работы, – сказал Арсений Ильич. – Одному – долго возиться.
– Что? – спросил Шатов.
– Вам придется мне помочь.
– Я только гончая, – Шатов сел на диван, – я не умею таскать трупы.
– Умеешь, – лицо Арсения Ильича окаменело, – скажу – научишься.
– Ага, обязательно, – Шатов, поморщившись, положил руки на колени, – вот только руки вырастут.