– Лилия. Они забрали Лилию.
Арсений Ильич присел возле трупа Ямпольского, словно пытаясь разглядеть что-то в его лице, и небрежно спросил:
– Когда?
– Не знаю. Утром, после моего ухода.
– С чего вы взяли? – Арсений Ильич дотронулся пальцем к щеке Ямпольского.
– Я заезжал к ней домой, там все разгромлено. Все – вдребезги.
– Печально, – Арсений Ильич встал, – печально. Ваша дама будет расстроена, надо полагать.
– Ее надо вытащить. Если вы, – Шатов закашлялся, согнувшись, – если вы можете прекратить все мои дела с Васильевым, то вы сможете…
– Не смогу, – Арсений Ильич подошел к трупу Коляна, склонился над ним. – Вы обратили внимание, какое странное выражение глаз у убитых? У них не мертвые глаза…
– Причем здесь глаза, – хрипло выкрикнул Шатов и вскочил с дивана, – что значит, вы не сможете вытащить Виту… Лилию?
– А это значит, что ее неоткуда вытаскивать, – Арсений Ильич осторожно оттянул веко у трупа. – Они будто продолжают смотреть… Только они видят нечто, чего мы с вами видеть не можем. Пока.
– Вы сказала, что Виту… Лилию…
– Да называйте вы свою даму сердца как вам удобнее, – Арсений Ильич вытер пальцы о ворот рубахи Коляна, – все равно понятно, о ком мы говорим.
– Понятно, вам, конечно, понятно! Вам все понятно! Мы для вас только детали коллекции. Экспонаты… – Шатов шагнул к Арсению Ильичу.
– Вам лучше не приближаться, – предупредил тот, – у вас может возникнуть соблазн полезть в драку. Тем более что и руки у вас вроде бы начали работать.
Шатов взглянул на свои кулаки, с трудом разжал пальцы.
– Вот так-то лучше, – Арсений Ильич даже улыбнулся. Чуть-чуть, уголками рта. – Ведь все можно оговорить без побоев. У вас отобрали самку, и вы вне себя от ярости… Это можно понять. Можно… Ваша Вита – весьма симпатична. И, как это, сексуальна. И ее никто не похищал.
– Не похищал…
– Да, не похищал. После вашего ухода ко мне поступили сведения о возможных осложнениях. Беспокоить вас я не стал, чтобы не сбивать со следа. Я просто заехал туда и попросил… э-э… Виту переехать на время в более безопасное место.
– Куда?