— Хорошо, я буду ждать, — засветились ее черные глазенки.
Значит, дела у Антонины и вправду складываются не самым лучшим образом, если она так крепко цепляется за своего прежнего ухажера. Веди она себя так лет десять назад, так он, не задумываясь, бросился бы к ней навстречу. А сейчас многое осталось в прошлом, да и прежнего куража тоже нет. А потом, если тратить душевные силы, так лучше с большей пользой — вон сколько молоденьких девиц кругом шныряет! Никита привык жить легко, не особенно-то обременяя себя обещаниями. И ночь, проведенная вместе, еще не повод для продолжения романа. Самое большее, на что он способен, так это на трогательный поцелуй при встрече.
Оказавшись на улице, Никита немедля набрал номер Бармалея, а когда в ответ раздался его хрипловатый басок, спросил:
— Ты как, Константин, отошел?
Бармалей тяжко вздохнул.
— Чифирем отпаиваюсь. Знаешь, у меня из головы эти демантоиды никак выйти не могут. Был у нас шанс разбогатеть, а мы его упустили. Теперь уже вряд ли повезет.
— Ты мне нужен трезвым. У меня есть интересная тема.
— Что за тема? — тотчас отозвался приятель. В его голосе послышались заинтересованные нотки.
— Как тебе девяносто ящиков первосортной «зелени»?
— Что еще за «зелень»? — недоверчиво спросил Константин.
— А та самая, что Сталин должен был отправить по ленд-лизу американцам.
Об этих ящиках среди хитников ходило немало легенд, и Бармалей не мог не слышать историю о загадочных ящиках с изумрудами.
— Ты хочешь сказать, что отыскал эти камушки? — раздался в ответ недоверчивый голос.
Никита сел на скамейку. Подобный разговор следовало вести обстоятельно, лаская взглядом проходящих мимо девушек.
— Пока не нашел, но, во всяком случае, похоже, я знаю, где именно следует их искать.
С минуту в трубке царило безмолвие. Никита невольно наслаждался красноречивым молчанием. С языка Бармалея в этот момент должны были слететь тысячи вопросов, но он решал непосильную для себя задачу — какой именно должен прозвучать первым.
За время затянувшейся паузы Зиновьев успел достать сигарету, чиркнуть зажигалкой и затянуться, пустив струйку дыма вслед хорошенькой девушке. Неожиданно красавица обернулась и, улыбнувшись, помахала ему рукой. Этот жест можно было воспринимать как настойчивый призыв. Возможно, в другой обстановке он поспешил бы за ней следом, но сейчас, когда завязывалось дело на миллионы, глупо было бы разменивать его на пустяки.
Нарочито грозно ощерившись, Никита в ответ пошевелил кончиками пальцев. Девушка, обиженно дернув красивой головой, убыстрила шаг.
— И где же?
Неужели следовало столь долго выдерживать паузу, чтобы задать такой банальный вопрос?!