— Да… Я несколько раз пробовал их считать, так всякий раз сбивался со счета, — обреченно махнул он рукой.
— Кому же ты его продал?
— Ювелиру одному. Вот только когда я продавал ему камушек, уж больно он на меня как-то странно посматривал.
— И неудивительно, таких алмазов здесь отродясь не видывали. Надо было тебе его через меня сдавать! — горячо заявил Никита. — У меня связи хорошие есть. И язык за зубами эти люди держать умеют и цену настоящую дадут.
Дед махнул рукой.
— Только теперь уже ничего не поделаешь.
— Это уж точно.
— С недавних пор за мной кто-то по пятам стал ходить. Теперь я понимаю, что это связано с алмазами.
— А больше ты не продавал камней?
— Хм… Было дело, продал недавно четыре камушка. Деньги мне нужны были.
— И кому продал?
— Драгоценщику одному. Полгода к нему присматривался, прежде чем подошел.
— Не промахнулся ли ты с ним?
— Все может быть.
— И как же выглядит этот человек, что ходит за тобой?
— Двое их было. Хитро действуют, только старого волка не проведешь. Один невысокого росточка, в сером костюме, я с ним уже раза три сталкивался. Другой тип все под окнами крутился. Я занавесочку приоткрою слегка и смотрю на него. Раза два к нему какие-то люди подходили, а однажды он откровенно так на мои окна стал показывать. Боюсь я, Никита! Честно тебе скажу, — признался дед. — Хотя и старый, а помирать ой как неохота! А давай посмотрим, может, он и сейчас там стоит, — дед подошел к окну и слегка отодвинул занавеску. — Точно, стоит. Как по расписанию. Чего же они добиваются-то? Или думают, что я их не заметил? Вот, глянь, внучок.
Никита подошел к окну и посмотрел через маленькую щелочку между занавесками. Действительно, на противоположной стороне улицы стоял высокий молодой мужчина в светлых брюках и в безрукавке. Тень от длинного козырька падала ему на лицо, не давая разглядеть его.
— Что ты скажешь? — взволнованно спросил дед.
Никита никогда не видел деда в таком возбужденном состоянии. Ему даже казалось, что старик вообще не способен реагировать на что-то серьезно. Если раньше его что-то и могло огорчить, так это пролитая рюмка водки, а тут страсть в глазах, какой и у молодого не увидишь.
Трудно было понять, в какую именно сторону смотрит мужчина, глубокая тень надежно скрывала его глаза. Но Зиновьев невольно поежился от мысли, что он мог смотреть именно на окна второго этажа. Его появление здесь было неслучайным, он не походил на обыкновенного пешехода, так как никуда не торопился, не напоминал человека, голосующего на дороге. На влюбленного молодого человека, ждущего объект своего обожания, соглядатай тоже не тянул, в этом случае он хотя бы нервно посматривал на часы. Он просто спокойно стоял, заложив руки за спину! И самое страшное было в том, что он действительно как будто бы приподнял голову и посмотрел на окна второго этажа.
ebooksa