Медвежатник

— В таких вещах ошибаться не пристало, — обиженно произнес Александр Голицын, стараясь не обращать внимания на мужиковатые замашки генерала полиции. — Это был он, и, кажется, меня не узнал. Правда, он слегка осунулся, похудел, что ли… Еще отрастил бороду, но в целом изменился мало.

— Послушайте, я понимаю, что там мог оказаться господин Родионов. Несмотря на внешний лоск, он все-таки вырос на Хитровке, но как же вы оказались в этом месте? — искренне недоумевал Аристов.

— Жажда приключений, романтизм, — произнес князь. В его словах было столько торжества и пафоса, как будто бы он провел ночь не за карточным столом, в кругу профессиональных шулеров, а в одиночку пересекал амазонские джунгли. — Нашему роду такие черты характера свойственны.

— Могли бы не говорить, я уже обратил на это внимание… Насколько я знаю, попасть к ним весьма непросто. Я бы даже сказал, что так же трудно, как в светский салон. Для этого нужна рекомендация. Позвольте узнать, кто вас в таком случае рекомендовал? Ведь вы многим рисковали, если бы они узнали, что вы князь, да еще работаете на полицию, то вы могли бы не выйти оттуда вообще.

— Вполне может быть, — легко согласился князь.

На самом деле все выглядело гораздо проще. В катран, где обычно любили встречаться крупные громилы, Голицын попал совершенно случайно, и, даже когда он проиграл первую тысячу рублей, он так и не понял, что его малоразговорчивые партнеры — грабители и убийцы. На лицах не проглядывалось ничего звериного, а десятитысячные взятки они брали так безучастно, как будто каждый из них владел заморской недвижимостью. Но, что самое интересное, на князя никто не обращал внимания, к нему относились очень обыкновенно, как будто он являлся завсегдатаем катрана. Если бы он знал, с кем ему придется сидеть в этот вечер за одним столом, то совсем не выходил бы целый день из дома.

Женой хозяина катрана оказалась его давняя знакомая, с которой он однажды встретился на Тверском бульваре. Первая любовная встреча не разочаровала, и князь Голицын решил знакомство не прерывать, но он никогда не думал, что юная особа когда-нибудь предложит ему прогуляться в катран, где любят проводить время известные храпы Хитровки.

Было похоже, что хозяин заведения догадывался о привязанностях своей супруги, но наставления в виде серьезного мордобоя не предпринимал, что свидетельствовало об очень цивилизованных, почти светских отношениях между супругами. Князю даже показалось, что хозяин был рад появлению нового гостя, который так лихо и с веселенькой улыбкой проматывает свои сбережения.

В тот раз князь Голицын действительно проиграл три тысячи, что само по себе неприятно. Однако никто из присутствующих даже не подозревал, что тратит он не свои, а казенные деньги, но за информацию о господине Родионове он получит несравненно больше.

Раскрывать секрет своей удачи было глупо. В этом случае его ценность как агента значительно снизится. Игра требовала того, чтобы держать марку, кто знает, может, таким образом ему удастся вытянуть из господина Аристова дополнительно пять тысяч к своему основному вознаграждению.

— Так как ты к ним все-таки попал?

— У меня имеются кое-какие свои секреты, господин начальник, мне бы не хотелось распространяться по этому поводу.

— Понимаю, — одобрительно протянул Аристов. — Вы, я вижу, натура творческая, и я в вас не ошибся. Что ж, у меня тоже имеются кое-какие свои профессиональные секреты, а мы с вами коллеги, разве не так? — с очень серьезным видом спросил генерал.

— Ну в общем-то… — неопределенно протянул Голицын.

— И поэтому я не смею настаивать. Важно, что мы знаем теперь наверняка, что он в Москве. Итак, что же он там делал?

— Играл в карты, как и все.

— Ну да, конечно. Он что, выигрывал? — не без интереса спросил генерал.

— Выигрывал. Ему повезло. С собой он унес четыре тысячи.

Явочная комната была все та же: крохотная, очень напоминающая старый чулан, стены обклеены темными обоями, внизу рваные, наверняка здесь жил кот, который после сна, выгнув спину, острыми коготками с превеликим наслаждением драл бумагу. Князь чувствовал отвращение: ему, родившемуся в княжеском дворце, не пристало появляться в дворницкой. Но озвучить эту мысль он никогда бы не посмел, опасаясь накликать гнев генерала.

— А как он отнесся к тому, что встретил вас в катране?