Медвежатник

Банкомет поджидал Родионова у самой лестницы. В руках он сжимал небольшую плетеную корзину, в которой лежало десятка полтора колод карт. Ему пора было возвращаться в зал, и оттого он заметно нервничал.

Савелий остановился, сделав вид, что поправляет запонки, и, ни на кого не глядя, произнес:

— Вот что, Аркаша, сделай так, чтобы его сиятельство задержался у вас часа на три. Не мне тебя учить, как это делается. Ты меня хорошо понял?

— Да, Савелий Николаевич.

— Вот и отлично, а теперь ступай!

Аркадий украдкой стрельнул глазами на площадку лестницы, где с канделябрами в руках стояли слуги, наряженные в одежду петровской эпохи, — княгиня любила театрализованные действа. Слуги были настолько поглощены созерцанием стен, что не обратили внимание на то, как банкомет быстрыми движениями переменил несколько колод. После чего уверенно распахнул дверь и вошел в зал.

Глава 13

Лицо Савелия обдало вечерней прохладой. За углом его уже поджидал экипаж, спрятавшийся в глубокой тени деревьев, да так, что его невозможно было рассмотреть даже при ярком уличном освещении.

Некоторое время он постоял около крыльца, словно о чем-то раздумывая, а потом, беззаботно помахивая тростью, неторопливо направился к экипажу.

Савелий удобно расположился на сиденье и громко произнес:

— На Тверскую, голубчик, двугривенный тебе за скорость.

Андрюша, почувствовав игру, так же весело отвечал:

— Слушаюсь, ваше благородие. Это мы мигом устроим за такую плату. — И, хлестнув лошадку плетью, прокричал на всю улицу: — Ну чего застыла, старая, не слышишь, что ли, хозяин торопиться велит!

Лошадь весело застучала по булыжнику, заглушая слова Савелия.

— Вот что, Андрюша, сейчас ты свернешь направо и высадишь меня около Ильинки. А сам что есть мочи гони на Хитровку и скажи старику Парамону о том, что сегодня ночью будет облава.

— Понял.

— Пускай товар припрячут. Сегодня не самый лучший день, чтобы задорить фараонов краденым. Да и сам пускай схоронится где-нибудь в укромном месте. И чтобы поторопился! Хитровку оцепят уже через час.

— Слушаюсь, Савелий Николаевич, — понимающе протянул Андрюша и вдоль спины огрел лошадку тяжелой плетью. — А сами вы куда?

— А у меня здесь свои дела имеются.

— Пошла, родимая! — крикнул Андрюша, и лошадь, опасаясь очередной горячительной добавки, прибавила ходу.