Столяров молча и сосредоточенно ломал палки и подкидывал в очаг. Огонь оранжевыми трескучими снопами вскидывался к небу. Во тьму улетали и тут же гасли сотни мелких блескучих искр.
Огонь, морские волны, набегающие на берег, и степной ковыль, волнуемый ветром — это стихии, на которые человек может смотреть не уставая. Их игра и движение умиротворяют душу, навевают думы о красивом и вечном.
От костра веяло теплотой и сухостью. А со стороны гор, к которым сидевшие у огня люди были обращены спинами, веяло холодом снеговых вершин. Их не было видно в этих местах: Главный кавказский хребет лежал чуть южнее, но его ледники во многом определяли здесь и погоду и климат.
Где— то в стороне от стоянки в лесу недовольно ухала ночная птица. Но в её крике не слышалось тревоги. Она просто жаловалась на свое одиночество.
Новая обстановка взбудоражила всех и никто не собирался спать. Говорили о пустяках, не касаясь дел завтрашнего дня. Пикировались между собой.
— Ты долго служил погранцом? — спросил Бритвина Таран.
— Пятнадцать, — ответил тот.
— Суток? — спросил Таран с невинным удивлением.
— Пошел ты в шойгу!
— Никак не пойму, — продолжал допрос Таран. — Как ты мог оставить границу? Теперь все мы волнуемся, на замке она или нет?
— Что за вопрос? Уходя, я лично закрыл замок.
— Ключ в надежных руках?
— Зачем? Я его закинул подальше. Для надежности.
Разыграть и раззадорить Бритвина оказалось не так-то просто и Таран прекратил напрасные усилия.
Некоторое время все молчали. Потом, лежа на спине и глядя в небо, заговорил Бритвин.
— Неужели где-то там среди этих звезд могут быть наши братья по разуму?
— Если во Вселенной есть настоящие разумные существа, — сказал Резванов, — то вряд ли они когда-то признают нас братьями.
— Это почему? — голос Бритвина прозвучал с нескрываемой обидой и недоумением.
— Потому что в поведении человечества очень мало разумного.
— Открылась бездна, звезд полна, звездам нет счету, бездне дна, — продекламировал Резванов.