Чеченский разлом

Команда начала погрузку.

Труднее всего оказалось затащить в вертолет ишаков. Длинноухие упирались всеми четырьмя ногами, не желая переставлять их по трапу. Их пугало огромное гулкое нутро машины, в которую люди старались их втолкнуть. Приходилось применять силу. Таран, стоя впереди ишака на трапе, тянул его за повод вверх, Бритвин и Столяров, упираясь руками в круп, толкали животное снизу.

Самое смешное заключалось в том, что попав в вертолет, ишаки смирялись и вели себя достойно, если не считать, что один из них помочился внутри машины ещё до взлета.

— Мы готовы, — сообщил Полуян командиру экипажа.

— Немного подождем, — ответил тот. — Есть попутный груз в генеральском чине.

Ждать пришлось недолго. К вертолету, пыля колесами, полетел и круто тормознул «Уазик». Из него вышли три офицера и направились к трапу. Лопасти несущего винта, которые до того момента безвольно свисали, стали неторопливо раскручиваться. Звук работавшего двигателя усилился, стал быстро нарастать и превратился в свирепый рев, больно бивший по барабанным перепонкам.

Через мгновение машина зависла над землей, слегка опустила нос, приподняла хвостовую балку и двинулась вперед, будто вынюхивая дорогу.

Продолжая набирать высоту, вертолет слегка накренился и повернул влево. Лопасти несущего винта слились с сплошной серебристый круг, сверкавший над горбатой спиной машины.

Полуян, узнавший генерала, когда тот подходил к машине не имел никакого желания заводить разговор. Начал его Мохнач. Оглядевшись и узнав Полуяна, он удивленно спросил:

— Ты то здесь как?

— Служу. Наемником у Басаева.

В это время в вертолет ворвался ветерок и сразу остро потянуло мертвечиной.

— От тебя воняет, — генерал Мохнач недовольно поджал губы. — В дерьмо вляпался, что ли?

— Все нормально, — возразил Полуян спокойно. — Это пахнет внутренней политикой нашего государства. И президентом. Специфический запах трупа, верно?

Мохнач нахмурился. Сжал кулаки, хрустнув при этом костяшками пальцев.

— Ты нисколько не поумнел, Полуян. — Подумал и постучал себя согнутым пальцем по лбу. — Неужели так и не научился думать, где и когда можно болтать, а где лучше промолчать?

— Пошел ты, генерал!

После того, как Мохнача высадили в точке, которая была указана на маршруте, Ярощук с интересом спросил:

— Вы что, давно знакомы?

— Давно, — сказал Полуян. — Но лучше бы его не знать.