— Шут с ним. Уже не успеем, да и не нужно. Приятель его в наших руках, и так все узнаем, — отозвался его товарищ.
Затем эти двое подошли к распластавшемуся на асфальте Балашу, осторожно подняли его и посадили на капот машины, предусмотрительно прислонив к лобовому стеклу.
— Кто вы? — обессиленно спросил Дмитрий.
— Александр Борисович Турецкий, старший следователь по особо важным делам генеральной прокуратуры, — представился один.
Балаш уважительно вскинул бровь.
— Заезжий адвокатишка Гордеев, Юрий Петрович. Наслышаны? — представился другой.
— Это да, наслышан, — прошептал Дмитрий. — Как поживаете?
— Чудно. Да и у вас, мы видим, все в порядке.
— Угу, — согласился Балаш.
— Кто эти люди, что на вас напали? — спросил Турецкий, пренебрежительно кивнув головой в сторону корчившегося на земле преступника.
— Я не знаю. Предполагаю, что автомобильные воры. Вы сами, я думаю, можете узнать вот у этого.
— Узнаем. За нами не заржавеет.
— Очень хорошо. Я могу теперь ехать домой?
— Какой народ неблагодарный пошел, чувствуешь? — обратился Гордеев к Турецкому.
— И не говори, — отозвался тот. — Вот и спасай им после этого жизни. Ни «спасибо» тебе, ни «как я рад, что повстречал вас». Уйду, пожалуй, на пенсию. Не могу больше выносить человеческую неблагодарность.
— Спасибо. Я был очень рад вас видеть, — произнес Балаш. — А теперь можно мне ехать домой?
— Нет, — Турецкий вновь стал серьезным. — Вам следует поехать с нами.
— Куда?
— В Москву.
— Зачем это? Я что, арестован?