Дикое правосудие

Церковь в старом городе. Лок помнил ее по предыдущему визиту в Новый Уренгой целую жизнь назад: заброшенное здание с луковичными куполами и почерневшими от копоти стенами.

Снова выстрелы в дальнем конце сада – кажется, пистолетные. Может быть, это Дмитрий?

Лок стоял на коленях в снегу, вспоминая планировку окрестностей дачи. Пожар отбрасывал его тень на стену сарая. Зарево городских огней на западе было тусклым, почти незаметным. Туда?

Туда. Лок заполз под куст, стряхнувший на него свой груз снега, и углубился в переплетение цепких колючих ветвей. На ощупь нашел забор – низенькие серые деревянные планки…

…повернулся на звук – и выстрелил, выдав свое местонахождение и убив человека в белом комбинезоне, выскочившего откуда-то сбоку с автоматом наперевес. Солдат как будто нырнул, продолжая атаковать даже после смерти; затем его тело с разбросанными руками замерло в глубоком снегу.

Лок всем телом навалился на забор. Деревянные планки выгнулись наружу, затем не выдержали и обрушились. Лок упал на бок, утонув в снегу, и услышал возглас:

– Туда! Через тропинку, к деревьям!

Он даже не помедлил, оценивая возможность ловушки, потому что знал: это Дмитрий зовет его. Лок заскользил по снегу, неожиданно расступившемуся в стороны и сбросившему его на узкое утоптанное пространство между двумя сугробами. Он стряхнул цепенящее замешательство и начал карабкаться по крутому, снежному склону на другой стороне расчищенного участка. Еще несколько шагов, проваливаясь почти по пояс…

Снег снова расступился перед темной линией елей. Лок ничего не видел.

– Дмитрий? – позвал он.

– Сюда! – голос Дмитрия.

Лок ухватился за рукав русского, словно за спасательный круг. Он часто дышал, прислушиваясь к хриплому, мучительному клекоту в груди Дмитрия. Потом он опустил голову и обнаружил, что смотрит в огромные черные и испуганные глаза кролика, сидевшего в наполовину занесенной снегом клетке. В глазах зверька отражались две крошечные пылающие дачи.

Под кронами деревьев царила тишина. Здесь почти не было ветра, тонкий слой снега не мешал ходьбе.

– Как ты… – начал он.

– Это мой дом. Они не знакомы с окрестностями. Возможно, они не знали о тропинке, но сейчас нет времени думать об этом. Пошли, нам туда. Быстрее!

* * *

Воронцов выключил радиотелефон и посмотрел на аппарат с таким видом, словно получил сообщение о гибели близкого родственника. Он был скорее озадачен, чем обеспокоен. Марфа, напротив, выглядела встревоженной: взвинченный настойчивый голос Дмитрия напугал ее.

– Что случилось? – спросила она, придвинувшись к постели и оглянувшись на дверь палаты. – Судя по его тону, у него крупные неприятности.

– Так и есть, – Воронцов откинул одеяло и посмотрел на свои ноги, бледные и слабые. Больничный халат с завязками на спине едва доходил до колен. – Нам нужно уходить отсюда. Проверь коридор.

– Сейчас?

– Да, немедленно! – отрезал он, столкнувшись с ее недоуменным взглядом. – Бога ради, проверь коридор, а потом принеси мою одежду.