Клим покосился на шеврон, на котором кроме эмблемы четко виднелась надпись «г. Вологда».
– Вологодская область – разве это в Карелии? – Клим Владимирович не спускался со ступенек, разговаривал, возвышаясь над тремя немалого роста мужчинами.
– Мы в командировке, – бесстрастно пояснил капитан с золотым зубом, – после Чечни, что-то вроде отпуска. Адаптация к мирной жизни. Проверяем законность пребывания в Карелии. Ваши документы, – и сделал шаг вперед, уверенный, что Бондарев зайдет сейчас в дом.
Однако Клим запустил руку в карман, протянул капитану развернутый паспорт и вложенный в него билет на самолет. Документ из рук не выпускал. В свете фонарика капитан недолго изучал паспорт и билет.
– Значит, сегодня прилетели. Все в порядке, – он небрежно козырнул. – Если вы официально оформились на турбазе, это заменяет регистрацию. А то, бывает, сунут деньги и не оформятся. – Капитан посмотрел на занавешенное окно, за которым горел свет. – Сосед ваш не знаете где?
– Понятия не имею, – пожал плечами Клим.
– Рыбалка в Карелию привела?
– Она самая.
– Вас про лицензию на отлов ценной рыбы предупреждали?
– Естественно.
– Ясно. Продолжайте отдых.
Двое молчаливых омоновцев пошли к машине вслед за командиром. Вооружены они были короткими автоматами. Бондарев возвращаться не спешил, курил на крыльце. В машине капитан включил рацию и что-то негромко принялся докладывать, после чего хлопнул по приборной панели ладонью.
– Поехали, – так и не дождавшись, пока Бондарев вернется в дом, громко сказал он.
«УАЗ» лихо развернулся почти на месте и покатил к трассе, подпрыгивая на корнях. Бондарев вернулся в дом, убедившись, что машина скрылась за выступом леса. Дитрих сидел за столом и вопросительно смотрел на него, ожидая объяснений. Клим спокойно разлил вино по бокалам.
– Что им было надо?
– Ты же сам все слышал.
– Они уже не первый раз сюда приезжают. – Дитрих Калау пригладил седые волосы.
– Служба у них такая, – отозвался Бондарев и приподнял бокал.
Дитрих не спешил пригубить вино.
– Странная вещь, – после недолгого молчания произнес он, – у немецких полицейских глаза не такие, как у русских. Добрее, что ли, приветливее. – И тут же сам себе ответил: – Но удивляться этому не стоит, ваши, считай, все через Чечню прошли. Это ротацией, кажется, называется. Вот мозги у них и сдвигаются.