Тот сел напротив Рудакова, бросив на столик пачку простой «Явы» с одноразовой, копеечной зажигалкой.
– Кури, если хочешь.
– Может, на балкон выйдем? – предложил Борис.
– Дом аварийный, – объяснил Николай, – сотрудники ЖКО и еще какой-то там организации советовали не пользоваться балконом. Опасно, может рухнуть.
Рудаков повысил голос:
– А что здесь не может рухнуть? Как я вижу, у тебя все кругом рухнуло!
Он достал свои сигареты «Мальборо», положил рядом с «Явой», закурил, спросив:
– Пепельницу поставишь или прикажешь пепел в ладонь стряхивать?
Николай встал, перенес пепельницу с пианино на столик.
– Да, – проговорил Рудаков, – хоромы ты, конечно, приобрел шикарные, не то что какой-то особняк в центре города. И что же сподвигнуло тебя, Коля, на такие кардинальные изменения в быту и жизни? Что за страшная беда постигла семью?
Николай, уставившись в одну точку, произнес:
– Прими душ, переоденься, потом, за столом, все и узнаешь.
Борис спросил:
– А, кстати, где Сережа?
И тут вспылил Николай:
– Ты что, обождать немного не можешь? Сказано же, скоро обо всем узнаешь! Чего не понятно?
– А ты чего на меня орешь, браток? Мне кажется, что орать тебе надо было несколько раньше. Разорался.
Вошла Надежда, попросила:
– Господи, вы только между собой не ругайтесь! А ты, Боря, можешь идти в ванную. Воду сам настроишь? Разберешься в титановой системе?
– Разберусь, а ты, Николай, готовься к серьезному разговору и бабьи страдания с лица-то сотри. Негоже мужику так раскисать, даже перед расстрелом. Чтоб к моему выходу привел себя в порядок, а то я займусь тобой! Надежда и та держит себя в руках, а он… В общем, я предупредил.