— Иди, Мохаммед! Удачи тебе!
— Тебе того же! Один совет.
— Да?
— Не перехитри как-нибудь самого себя. Это плохо кончится!
— За меня не волнуйся, Мохаммед, о себе думай!
— Тоже верно!
Мохаммед вошел в дом. Поднялся в главную комнату, где и застал стоявшего у окна-бойницы главаря местной банды. Поздоровался:
— Салам, Исмаил-Хан!
— Салам, Мохаммед!
— Надо ехать в Пакистан?
— Да! Но не сейчас, не немедленно, а часа через два-три.
— Что-то должно произойти за это время?
— Ничего особенного. Казнь одного из заложников.
— Казнь? У тебя не пошли переговоры о выкупе?
— А вот это тебя, Мохаммед, при всем уважении, не касается.
— Ты прав.
Исмаил-Хан спросил:
— Сколько понадобится времени, чтобы добраться до Исламабада, выехав отсюда, скажем, часа в три пополудни?
— Часов шесть, если будет машина и мне удастся до отъезда связаться с человеком в Пешаваре. Впрочем, в Пешаваре вопрос с переходом границы я решу в любом случае. Остается машина с водителем, способным доставить меня к окончанию Хайдарского горного прохода. Придется преодолевать два перевала, проходить равнину и километров пятьдесят лесного массива. Аслан, с кем мы работали раньше, как известно, умер. Без него я в Пакистан не ходил.
Исмаил-Хан заверил своего порученца: