– Нам!
На меня нахально смотрел мужик, улыбаясь золотым ртом.
– Вот тебе отходная!
От моего удара он слетел с нар. Никто больше не сказал ни слова. Старшина заругался, потянул меня к выходу.
– Мне из-за тебя сегодня попало, что пустил в ту камеру.
– А теперь можно?
– Эх, соколик, не задавай лишних вопросов.
– Старшина, угостил бы сигареткой. А то мне и передачу некому принести.
– Сам выбрал свою судьбу. Сидел бы дома, не лез никуда… Смотрел бы сейчас с женой телевизор…
Он дал мне пару сигарет и закрыл камеру. Одну я тут же выкурил. Надвигалась вторая ночь жертвенного барана, возможно, последняя, а наутро свежий, жизнелюбивый палач быстро и ловко запрокинет голову и с хрустом полосанет отточенным лезвием. Бр-р-р! Какая гадость быть бараном. Еще ночь шевелиться, потеть, опорожняться, подвывать или вдруг в исступлении бросаться лбом на дверь, не жалея, разбивая в кровь, – потому что послезавтра уже никогда не наступит…
Откуда-то с верхних этажей доносился веселый шум: смех, гул мужских голосов, выкрики, звон стекла. Федул отвальную делает, понял я. Перепьются молдавским вином и будут горланить песни. А я буду их слушать. Судьба давала мне единственный и последний шанс. Безумный и авантюрный план побега осенил меня, как только я вспомнил лицо Валеры, лежащего на нарах. Я стал усиленно кусать, жевать свою губу, но она почему-то не поддавалась, может быть, интуитивно мне было ее жаль. Я начал лихорадочно искать, чем бы мне пустить кровь. Но что найдешь в камере: нары, решетка да ведро с парашей. Тут я обнаружил гвоздь, вырвал его из дерева, на нем сохранились остатки коричневой краски. Выдохнув воздух, рванул гвоздем по запястью. Рана наполнилась кровью. Оставалось теперь сымитировать горловое кровотечение. Я лег на нары, отсосал из раны и ловко выпустил кровяную струйку изо рта, после чего слабым голосом стал звать старика.
– Чего тебе? – заглянул он в окошко.
– Загибаюсь, старшина. Водички бы… – прохрипел я.
Старик вздохнул:
– Еще один… Сейчас принесу.
Пока он ходил, я высосал еще крови, вспомнив при этом Ванюшку – вот уж кто любил кровь пить. Свиную… Старик открыл дверь, вошел со стаканом в руке.
– Ну, чего у тебя?
Тут я и выпустил кровь изо рта – и она красиво потекла у меня по подбородку. Старшина наклонился – я этого и ждал: крепко уделал его в висок. Он тихо рухнул на пол.
– Прости, старик, – пробормотал я. – Действительно, за все добрые дела надо расплачиваться.
Вытерев кровь со своего лица, вытащил тело в коридор к входной решетке. Через полчаса он очухается. В углу коридора я нашел швабру и тряпку, теперь оставалось позвать на помощь.
ebooksa