– Я остаюсь, – повторил Кирилл.
Они помолчали еще несколько секунд, и Джамалудин сказал:
– Почему ты решил, что это был чеченец?
Человека, которого видел Кирилл, больше не видел никто. Этот человек шел по узкой дорожке между двумя рядами бетонных плит, и он не мог деться никуда, кроме как войти в vip или убежать на летное поле. Он не вошел в vip-зал и не побежал обратно к месту взрыва, и люди Джамала бросились по полю, и раньше, чем приехало ФСБ, они проверили камеры в vip-зале, но человека не было ни на поле, ни в камерах.
Конечно, этого человека должны были видеть караульные. Но от караульных осталось ведро ДНК.
– Я не знаю, – честно признался Кирилл. – Как я могу отличить чеченца от аварца? Вы сами себя путаете. Невысокий, быстрый. Кожаная куртка, черная шапочка. Глаза совершенно черные.
– Но ты не видел, как он выходил из машины? – спросил Джамал.
Кирилл подумал.
– Он вышел из машины, – вдруг сказал Кирилл, – на нем были темно-коричневые ботинки, дорогие, очень хорошо начищенные. Они прямо сверкали. Он не мог в таких ботинках пройти двести метров от шоссе до поста, а больше неоткуда, кроме как из машины, ему не было взяться.
– Чеченец?
– Чеченец, аварец, лакец, но я не думаю, что он был русский. Эти ботинки, походка, стать, я не знаю, почему мне показалось, что он чеченец. Я еще подумал, откуда у тебя чеченец в охране.
– Ты его хорошо запомнил?
«Я его очень хорошо запомнил. Я смотрел на него и думал, вот этот человек идет мне навстречу, и если ты уже позвонил ему, он сейчас начнет стрелять. Я рассмотрел его так хорошо, потому что решил, что он идет меня убивать. Я так перессал, что даже не сообразил, что, чтобы у него ни было за пазухой, оно не прострелит броню четвертой степени защиты».
– Да.
Джамалудин встал и поманил его в комнату отдыха. Там, на черном столе лежали семь фотокарточек. Человек, которого видел Кирилл, лежал третьим слева.
– Кто он? – сказал Кирилл, – боевик? Ваххабит?
Джамалудин ничего не ответил. Он повернулся к Кириллу и обнял его на прощанье. Руки аварца были твердыми и холодными, как у трупа. Кирилл пошатнулся и сел, а Джамалудин пошел к выходу из кабинета. Уже у самой двери Джамал обернулся и спросил:
– Ты написал завещание?
Кирилл хлопнул глазами.
– Тебе не стоит оставлять семью без средств. Тем более что там большие деньги. Тебе теперь принадлежит пять процентов «Голубого костра». Это твоя доля по завещанию Заура.