Оружие уравняет всех

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я куплю все, что ты мне предложишь, а потом украду твое сердце. — Он вынул деньги и улыбнулся над сербкой, глаза которой округлились от удивления, и она перекрестилась справа налево, как православная.

Нико помог ей нести товар и слушал ее. Лея предупреждала его о том, что он может выбросить деньги на ветер — отец сделал одну-единственную виолончель, и та оказалась безголосой. Он мысленно перечил ей: «Я выброшу деньги на ветер только за то, что он привел меня к тебе». Он мог признаться себе, что встретил свою любовь.

Вот и ее дом, а вот и виолончель. И снова голос сербской принцессы:

— Отец старательно избегал пропорций итальянских мастеров — Амати, Гварнери, Страдивари. Слышал что-нибудь о них?

— Краем уха, — улыбнулся в ответ Алексей.

— Ну вот, поэтому, наверное, он изначально лишил ее голоса. Но она красивая, правда?

«Ты красивее…»

Нико согласился с сербкой. Место виолончели — за прозрачным колпаком. Он даже представил ее в углу кабинета, где обычно располагается государственный флаг.

Он не стал торговаться, заплатил столько, сколько запросила хозяйка. Потратил все деньги, осталось лишь на дорогу.

Упаковав инструменты в футляры, он вышел из дома. Огляделся.

Этот дом стоял недалеко от еврейского кладбища, а район назывался — Грбавица-1.

Наблюдательная хозяйка, вышедшая из дому проводить гостя, спросила:

— Был здесь раньше?

— То тако, — он продолжал говорить по-сербски. — Воевал здесь два года назад.

Тогда по периметру кладбища проходила 1-я огневая линия противника с четырьмя дотами, в глубине были расположены еще три дота. Отсюда велись артиллерийские и пулеметные обстрелы сербских позиций и жилых кварталов Грбавицы.

— Ты русский? Как же я сразу не догадалась. Пришел к нам добровольцем. Тебя Нико зовут?

— Да.

— Я слышала о тебе много хорошего.

Его никто не вербовал, ни от чего не гарантировал. Он получал столько, сколько боец регулярной армии на соответствующей должности: в два раза меньше средней зарплаты в Югославии в 1992 году, которая составляла пятьдесят тысяч динар.

Нико вздохнул.